На правах рекламы:
• Сделать визитку онлайн бесплатно — дизайнерском картонах. Сделаем макет, доставим (artikul.ru)
Бочегова Н.Н., Сатина Д.Д. Универсальное и специфическое в содержании концептов «the whale» и «big fish» (на материале произведений Г. Мелвилла и Э. Хемингуэя)
Аннотация. Применение методов когнитивной лингвистики к анализу художественного произведения позволяет полнее раскрыть его смысл. В данной статье представлен вариант анализа основных концептов романа Г. Мелвилла «Моби Дик» и повести Э. Хемингуэя «Старик и море» с точки зрения когнитивной лингвистики. В статье описывается структура и смысловое наполнение анализируемых концептов, выделяются их общие и специфические черты.
Ключевые слова: концепт, художественный концепт, структура, полевый подход, художественный образ, ядро концепта, периферия концепта, Эрнест Хемингуэй
Развитие когнитивной лингвистики за последнее время привело к использованию ее методического аппарата для исследования художественных текстов, и понятие художественного концепта стало активно применяться в литературоведческом анализе.
Данная работа посвящена исследованию структуры и содержания концептов «whale» и «big fish» в романе Г. Мелвилла «Моби Дик, или Белый Кит» и повести Э. Хемингуэя «Старик и море».
Актуальность работы обусловлена в первую очередь тем, что образ рыбы занимает важное место в мировой культуре. Данный образ, представленный в мифологии многих народов мира, характеризуется двойственностью: рыба может символизировать как возрождение к новой жизни и энергию, так и разложение и смерть. Примером может служить история библейского пророка Ионы, проглоченного огромной рыбой и чудесно спасшегося.
Концепт является основной и уже устоявшейся категорией когнитивной лингвистики, но единого определения этого термина не существует. Обобщая некоторые точки зрения, концепт возможно трактовать как некое ментальное образование, объединяющее как объективные, устоявшиеся в культуре общества смыслы, так и субъективные ассоциации личности с тем или иным объектом.
В большинстве рассмотренных нами теорий структура концепта представляет собой комбинацию основных признаков, наиболее существенных для понимания данного объекта или явления, и второстепенных признаков, несущих дополнительные смысловые значения
Для нашего исследования первостепенное значение имеет художественный концепт. Определение художественного концепта не отличается принципиально от определения «обычного» концепта. Пожалуй, основное отличие - это повышенная значимость дополнительных смысловых оттенков по сравнению с основными признаками, поскольку художественный концепт призван отражать индивидуальное авторское восприятие, а значит, не может не отличаться повышенным субъективизмом.
Художественный концепт часто рассматривается в тесной связи с художественным образом, и хотя эти термины не следует отождествлять, разграничить их бывает также нелегко.
На первом этапе исследования необходимо проанализировать ядерную зону концепта «whale», то есть его первичный, основной смысл, наиболее прочно укоренившийся в культуре. Конечно, основное внимание в нашем исследовании будет уделено реализации художественного концепта в произведении, но все информационные составляющие любого концепта базируются именно на ядерной зоне.
Словарь «American Heritage Dictionary» трактует понятие «whale» как морское млекопитающее отряда Китообразные, с формой тела как у рыб, передними конечностями в форме плавников, хвостом с горизонтально расположенными плавниками и двумя дыхательными отверстиями [5]. В книге «The Whale» [4] кит - это общее название отряда животных, обитающих в морях и океанах, а иногда и в пресных водоемах, похожих внешне на рыб, но на самом деле являющихся млекопитающими, с сигаро- или торпедообразной формой тела, обладающих толстым слоем подкожного жира, с хвостом, состоящим из двух горизонтальных лопастей. В романе Мелвилла центральное место занимает разновидность кита, именуемая «sperm whale» (кашалот). В промысловом отношении кашалот - чрезвычайно ценный вид, и уже начиная с XIX века на него регулярно охотились, в основном ради ворвани, которая применялась как смазочный материал, а также для освещения, и спермацета - очень ценного вещества, из которого изготавливались свечи и некоторые косметические средства.
Таковыми можно считать наиболее важные свойства данного объекта, расположенные в ядерной зоне концепта, однако в романе о Белом Ките мы встречаем более детальную характеристику, хотя, скорее всего, с точки зрения современной науки некоторые факты могут оказаться неточными.
В нашем исследовании был использован полевый подход к анализу структуры концепта, описанный в источнике [1].
Применительно к данному произведению ядром концепта являются факты, относящиеся к объекту «whale» в самом объективном смысле, то есть и в данном случае речь пойдет о ките как о виде животного со всеми присущими ему особенностями. К приядерной зоне можно отнести смысловые оттенки, связанные с ядром и проистекающие из заключенных в ядре смыслов. Ближайшей периферией можно считать образные ассоциации, нашедшие отражение в культуре. К дальнейшей периферии, по нашему мнению, относятся все смысловые оттенки, связанные с субъективным восприятием рассматриваемого объекта тем или иным персонажем романа.
Ядро концепта реализуется, главным образом, в так называемых «китологических главах», где устами матроса Измаила автор рассказывает о повадках, особенностях анатомии и прочих занимательных вещах, касающихся китов. Под термином «sperm whale» понимается самый большой из существующих китов и самый ценный в коммерческом отношении, так как именно он дает ценное вещество спермацет. Кроме того, разъясняется смысл наименования «sperm whale» - когда-то этот вид не был известен как таковой, да и спермацет не использовался так широко, и считалось, что спермацет добывается из китов другой разновидности, а именно гренландского, или антарктического кита.
А вот как Измаил рассказывает о размере кита: «... According to my careful calculation, I say, a Sperm Whale of the largest magnitude, between eighty-five and ninety feet in length, and something less than forty feet in its fullest circumference, such a whale will weigh at least ninety tons; so that, reckoning thirteen men to a ton, he would considerably outweigh the combined population of a whole village of one thousand one hundred inhabitants» [3, 644].
Физические свойства кита характеризуют лексические единицы «large», «huge», «gigantic», «magnitude» «vast», «strong», «strength», «swift», «swiftness», «velocity».
Рассмотрим приядерную зону. К ней можно отнести упоминания о ките как опасном для человека существе, о чем свидетельствуют многочисленные описания случаев нападения китов на суда
Возможно, эта опасность связана во многом с огромным размером кита, его силой и агрессией. В тексте встречаются характеристики «murderous», «malice», «vengeance», «malicious», «malignity», «ferocity», «retribution», «terror», «destruction», «deadly», «a thirst for blood», «wrath», «dread», «rage», «angry», «consternation». Большинство этих характеристик относятся к Моби Дику - самому знаменитому и выдающемуся киту, которому свойственны неукротимая злоба и с которым неизменно ассоциируются картины смерти и разрушения. Опасность кита для человека - факт вполне объективный, но важный лишь для представителей определенных профессий. Действительно, если человек не имеет отношения к китобойному промыслу и вообще мореходству, он может не придавать этому нюансу никакого значения.
Далее следует ближайшая периферия. В рассуждениях Измаила кит является величественным, исполненным достоинства и благородства существом. Об этом свидетельствуют такие часто встречающиеся в описании лексические единицы, как «majestic», «noble», «great», «grandeur», «glorified», «significance», «majesty», «superiority», «might», «dignity», «magnitude», «king of creation», «solemnly», «solemn», «power», «powerful». Хотя, что касается характеристик «great», «might», «mighty», «magnitude», «power», «powerful», возникают некоторые сомнения, стоит ли относить их к периферии, ведь данные лексические единицы отражают вполне объективное качество кита - его размер. Вместе с тем их смысл глубже: они указывают не только на размер в прямом смысле, но и на значимость объекта. Большинство перечисленных характеристик встречаются в разделе эпиграфов («Etymology»), который включает отрывки из множества самых разнообразных источников, и, значит, данный смысл устоялся в культуре.
Также с ближайшей периферией связано рассуждение о белизне кита (глава «The Whiteness of the Whale»). Известно, что во многих культурах, в том числе и христианской, белый цвет является символом чистоты, непорочности, благородства, а также благополучия, красоты и возвышенной радости. В романе данная трактовка не отрицается, но Измаил отмечает, что легендарный Белый Кит страшен прежде всего именно своей белизной. По его мнению, в самой сущности белого цвета кроется нечто вселяющее ужас. Для подтверждения этой мысли можно привести такие связанные с характеристикой белого цвета лексические единицы, как «ghastly whiteness», «pale dread», «more loathsome than terrific». При этом белый цвет может быть и воплощением сверхъестественного, неземного величия, пугающего своей непостижимой властью
Но белый возможно трактовать и как отсутствие всякого цвета, и как основу для всех других цветов, что в свою очередь означает либо пустоту, все же наполненную собственным смыслом: «dumb blankness, full of meaning», либо самую сущность света, неприкрытую истину жизни: «the great principle of light».
Принимая во внимание вышеизложенное, можно заключить, что образ Белого Кита чрезвычайно многогранен: это воплощение и ужаса, и божественного величия, опять-таки вселяющего благоговейный ужас, а также символ пустоты, универсума, пугающего своей непостижимостью и безучастностью.
Интересно также то, что, говоря о ките, Измаил часто употребляет наименования «Leviathan» и «monster» В мифологии Левиафан фигурирует как морское чудовище, представляющее собой нечто вроде крокодила огромного змея или дракона. Левиафан часто ассоциируется с первобытным хаосом, покоренным Творцом но способным восстать.
Вряд ли можно однозначно утверждать, что кит в романе воплощает враждебное Богу начало, однако образ кита, как и образ Левиафана, может быть рассмотрен как символ грозной и непредсказуемой морской стихии.
И, наконец, дальнейшая периферия. К ней относятся все субъективные и образные ассоциации, связанные с объектом «whale» у того или иного персонажа книги.
Например, в главе «The Blanket» Измаил обращает внимание читателя на тот факт, что кит - теплокровное животное, и это помогает ему сохранять постоянную температуру тела при любом климате. Это физическое свойство дает повод провести параллель с человеческой жизнью: «It does seems to me, that herein we see the rare virtue of a strong individual vitality, and the rare virtue of thick walls, and the rare virtue of interior spaciousness. Oh, man! Admire and model thyself after the whale! Do thou, too, remain warm among ice. Do thou, too, live in this world without being of it. Be cool at the equator; keep thy blood fluid at the Pole. Like the great dome of St. Peters, and like the great whale, retain, О man! In all seasons a temperature of thine own» [3, 560].
В этом описании кит предстает как символ постоянства и жизнестойкости, которых так часто не хватает людям. К тому же, в образе кита есть что-то загадочное, непостижимое, мистическое. Здесь мы встречаем такие лексические единицы, как «immortal», «eternal», «mystic», «undecipherable», «ponderous», «profound», «wondrous», «eternal», «delusion», «sublimity’, «subtle», «strangeness», «miracle», «fictitious».
Более того, в ките главный герой романа склонен видеть некую гениальность: «But how? Genius in the Sperm Whale? Has the Sperm Whale ever written a book, spoken a speech? No, his great genius is declared in his doing nothing to prove it. It is moreover declared in his pyramidical silence» [3, 583].
И не только гениальность, но и хитрость, коварство и расчетливость: «intelligently», «intelligence», «cunning», «treacherous», «deceitfulness».
Также киту, по мнению Измаила, несмотря на его огромные размеры, свойственны красота и грация: «А gentle joyousness - a mighty mildness of repose in swiftness, invested the gliding whale» [3,697]. Это подтверждается такими лексическими единицами, как «beauty», «grace», «graceful», «gentleness».
Кроме того, кит видится существом божественным, о чем свидетельствуют лексические единицы «godlike», «god», «divinely».
Однако при своей божественности образ кита не лишен демонизма. Лексические единицы «demon», «demoniac», «demonism», «devilish», «infernal», «evil» красноречиво это подтверждают.
Если в восприятии Измаила уживаются все вышеперечисленные аспекты, то капитан Ахав акцентирует внимание лишь на темной сущности кита. Можно сказать, что информационный слой концепта, находящийся на стыке приядерной зоны и ближайшей периферии углубляется и приобретает дополнительные смысловые оттенки, таким образом переходя в дальнейшую периферию. Для Ахава Белый Кит - смертельный враг однажды бросивший ему вызов, нанеся оскорбление, враг, воплощающий безжалостную силу, против которой Ахав пытается бороться: «То me the white whale is that wall, shoved near to me. Sometimes I think there’s naught beyond. But 'tis enough. He tasks me; he heaps me. I see in him outrageous strength, with an inscrutable malice sinewing it. That inscrutable thing is chiefly what I hate; and be the white Whale agent, or be the white whale principal, will wreck that hate upon him. Talk not to me of blasphemy man; I’d strike the sun if it insulted me» [3, 473].
Кроме представленных в данном примере лексических единиц и словосочетаний «outrageous strength» «inscrutable malice», несколько раз встречаются слова «fiend», «foe», «hated», «abhorred», «accursed», «maddens», «torments».
При этом Ахав чувствует роковую связь со своим противником и, несмотря на то, что он осознает безумие и безнадежность собственной затеи, его не покидает мысль, что ему самой судьбой суждено преследовать Белого Кита и сразиться с ним. В данном случае Белый Кит становится символом неотвратимости судьбы.
По результатам проведенных нами подсчетов мы заключили, что наибольшей частотностью обладают лексические единицы, отражающие смысловые значения, которые мы отнесли к ближайшей периферии. Возможно, это объясняется силой влияния общекультурного «пласта» информации на сознание как автора анализируемого произведения, так и его протагониста.
Что касается концепта «big fish» в повести «Старик и море», его базовым слоем, как и в случае с предыдущим концептом, можно считать сведения о рыбе как о биологическом существе. Во-первых, пойманная стариком рыба очень большая: «... Then he felt something hard and unbelievably heavy. It was the weight of the fish and he let the line slip down, down, down, unrolling of the first of the two reserve coils. As it went down, slipping lightly through the old man’s fingers, he still could feel the great weight, though the pressure of his thumb and finger were almost imperceptible» [2, 5].
Кроме того, рыба обладает необычным окрасом и имеет на носу меч: «Не came down unendingly and water poured from his sides. He was bright in the sun and his head and back were dark purple and in the sun the stripes of his sides showed wide and a light lavender. His sword was as long as a baseball bat and tapered like a rapier....» [2, 8].
Рыба нередко нападает на акул, и этот факт также находит отражение в книге: «But we have killed many sharks, you and I, and ruined many others. How many did you ever kill, old fish? You do not have that spear on your head for nothing» [2, 16].
Что касается приядерной зоны, то ее, возможно, в данном случае не стоит выделять как таковую, так как отделить смыслы, заключенные в приядерной зоне, от ядра представляется довольно сложным. Тем не менее, к приядерной зоне можно было бы отнести информацию о гастрономических свойствах рыбы, так как эти сведения, с одной стороны, являются вполне объективными, а, с другой - значимыми отнюдь не для каждого человека.
К ближайшей периферии представляется возможным отнести значения, обусловленные личностным восприятием главного героя книги, но при этом основанные на объективных качествах связанного с концептом объекта (а именно, рыбы). Например, прилагательное «great», фигурирующее в романе «Моби Дик», встречается и в повести «Старик и море» практически в виде постоянного эпитета, подразумевая силу и величие, что однако, вытекает из факта большого размера рыбы
К тому же опытный рыбак, отлично зная повадки морских обитателей, не может не удивляться необычному поведению огромной рыбы, которая, попавшись на крючок, действует как разумное существо. Сантьяго приписывает рыбе мудрую расчетливость и чуть ли не стратегическое мышление: «Perhaps he is too wise to jump. He could ruin me by jumping or by a wild rush. But perhaps he has been hooked many times before and he knows that this is how he should make his fight» [2,6]
Интересно, что подобный смысл есть и в составе дальнейшей периферии концепта «whale»
Заложенный в ближайшей периферии смысл получает развитие в периферии дальнейшей. В ней вообще заключено наибольшее количество смыслов, так как в художественном произведении особенно важны субъективные ассоциации с объектом, хотя информация заключенная в ядре и приядерной зоне, придает описание большую яркость и достоверность.
Рыба именуется «великой» не только и не столько потому, что она большая, сколько из-за мужества и достоинства, с которыми она борется за свою жизнь. Это подтверждается такими лексическими единицами, как «wonderful», «noble», «able», «fearless», «confident», а также «greatness» и «glory».
Кроме того, старик чувствует своеобразное родство с чудесной рыбой, называет ее своим братом и другом (brother, friend) и испытывает к ней сострадание: «I wish I could feed the fish, he thought. He is my brother» [2, 8].
Но при этом рыбак остается рыбаком, а рыба - объектом охоты. Любовь, уважение и братские чувства к рыбе не отменяют непоколебимого намерения Сантьяго ее убить: «"Fish", he said, "I love you and respect you very much. But I will kill you dead before this day ends"» [2, 7].
«The fish is my friend too,» he said aloud. «I have never seen or heard of such a fish. But I must kill him» [2, 10].
«Then he was sorry for the great fish that had nothing to eat and his determination to kill him never relaxed in his sorrow for him» [2,10].
Старик также связывает рыбу с посланной судьбой удачей («fortune»). Встреча Сантьяго с рыбой сама по себе является роковой, и независимо оттого, кто одержит победу в этой схватке, ей не суждено прекратиться до тех пор, пока не погибнет либо преследователь, либо жертва. Недаром Сантьяго подчеркивает неразрывность этой связи: «"Fish", he said softly, aloud, "I’ll stay with you until I am dead"» [2,7]. Значение неотвратимости судьбы мы встречаем и в концепте «whale».
Однако, как и Белый Кит в «Моби Дике», рыба в «Старике и море» предстает как воплощение красоты. Здесь мы видим такие лексические единицы, как «bright», «beautyfully looking», «glory».
Стоит отметить, что набор смысловых оттенков, которые мы встречаем в восприятии рыбы стариком, представляет собой нечто среднее между восприятием кита Измаилом и Ахавом в «Моби Дике»: с одной стороны, красота, грация и достоинство, с другой - неумолимая сила рока. Тем не менее, в отличие от капитана Ахава рыбак Сантьяго воспринимает рыбу не как ненавистного врага, а как достойного уважения соперника.
Рассмотренные образы, а значит, и анализируемые концепты сложны и многогранны. Они реализуется как на уровне отдельных лексических единиц, так и на уровне предложения и сверхфразового единства.
Самыми частотными являются характеристики, отнесенные к ядру и ближайшей периферии. Однако в случае обоих концептов, характеристики, формирующие дальнейшую периферию, гораздо многообразнее, что говорит о богатстве индивидуальных ассоциаций.
Мы выделили в структуре каждого концепта 4 смысловых слоя и выявили смысловые оттенки, являющиеся общими и различными для двух концептов. Нетрудно заметить, что самые существенные различия наблюдаются на уровне ядра и приядерной зоны, что неудивительно, ведь речь идет о совершенно разных животных. На уровне же дальнейшей периферии заметно немало общего, так как образы рыб, посредством мифологии закрепленные в культуре, могут вызывать у разных людей схожие ассоциации. Вместе с тем символическое наполнение этих концептов различно. Они оба представляют стихийные силы природы, но в случае концепта «whale» мы имеем дело с символом гибели человечества и неуничтожимости природы, тогда как концепт «big fish» иллюстрирует величие духа человека в его гармонии с природой, хотя эта гармония представлена через противодействие.
Список литературы
1. Бабенко Л. Г., Казарин Ю. В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: учебник. Практикум. 4-е изд., испр. М., 2006. 496 с.
2. Ernest Hemingway. The Old Man and the Sea. Simon & Schuster Trade Paperbacks, New York, 1995, 17 c. URL http://www.litmir.co/br/?b=126600 (дата обращения: 2. 10. 2015).
3. Herman Melville. Moby Dick// David Madden. 8 Classic American Novels. Louisiana State University, 1990. 1592 c.
4. Коллектив авторов. Кит /пер. с англ. И. Я. Шафаренко ; под ред. д-ра биол. наук К. К. Чапского. Л.: Гидрометеоиздат, 1973. 240 с. [The Whale. Edited by Doctor L. H. Matthews. London, 1968]
5. American Heritage Dictionary: электронный словарь. URL: http://www.yourdictionary.eom/whale#americanheritage (дата обращения: 30. 09. 2015).
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"