Гиленсон Б.А. Архив, публикации, критика: Хемингуэй продолжается
Хемингуэй любил говорить, что его архив, а он как у Марка Твена весьма объемен, — это нечто вроде банковского счета, который станет приносить проценты. Классик при жизни, он озаботился «документировать» собственный путь, словно желая таким образом облегчить работу будущим биографам и исследователям.
Публикаторская работа.
Освоение архива Хемингуэя началось сразу же после его смерти. Сначала были обнаружены две его книги: мемуары «Праздник, который всегда с тобой» (A Moveable Feast, 1964) и роман «Острова в океане» (Islands in the Stream, 1970). Первая книга представляла воспоминания о ранних годах в Париже (1920—1924). Что касается романа, не отредактированного писателем при жизни, то, по-видимому, он был фрагментом большого эпического замысла о Второй мировой войне; Хемингуэй работал над ним в 1940-е годы, но так его и не завершил.
Уже в 1960-е годы стали выходить сборники рассеянных в периодике очерков Хемингуэя. Были обнаружены и изданы его стихи, а также том «Избранных писем» (Ernest Hemingway. Selected Letters. 1917-1961, 1981).
Увидел свет существенно отредактированный и резко сокращенный роман «Райский сад» (Garden of Edem, 1986), в котором отразились обстоятельства личной жизни писателя, его взаимоотношения с первой и второй женами. История главного героя, молодого писателя Дэвида Берна позволила ему коснуться любимой темы, показать творческий процесс, «технологию» литературной работы.
Опубликован полный текст очерковой книги Хемингуэя «Опасное лето» (The Dangerous Summer, 1985) о поездке по Испании в 1959 г., а также сборник «Место публикации: “Торонто стар”» (Dateline Toronto Star. Hemingway Complete Dispatches for Toronto 1920—1924, 1985). В год столетия со дня рождения Хемингуэя был напечатан извлеченный из архива его роман «Правда при свете дня» (The True at First Light, 1999).
Мемуаристка и критика.
Важным направлением хемингуэаны стали публикации воспоминаний людей, знавших писателя, его родственников. Значимы мемуары Марты Геллхорн: «Путешествие с собой и еще одним человеком» (Travel with Myself and Another, 1978), освещающие, в частности, малоизвестные страницы их совместной поездки в Китай в первой половине 1941 г. Добавим к этому обширному перечню и воспоминания И.Эренбурга, Р. Кармена, А.Эйснера (служившего адъютантом у генерала Лукача), встречавшихся с Хемингуэем в Испании.
«Русский Хемингуэй»: единство эстетики и этики.
Хемингуэй — духовный спутник уже нескольких поколений российских читателей. Сама история восприятия, переводов, критического освоения Хемингуэя в России отражает некоторые характерные процессы в литературной жизни нашей страны примерно за семь последних десятилетий.
У истоков российской хемингуэаны стоит критик и переводчик И.А. Кашкин (1899— 1963); многие его наблюдения были развиты и углублены другими исследователями.
Участие Хемингуэя в испанских событиях, его твердая антифашистская позиция упрочили его авторитет и популярность, в значительной степени сняли дежурные упреки в «аполитичности».
От 1930-х к 1960-м: культовая фигура.
В 1959 г. заместитель Председателя Совета Министров СССР А. И. Микоян, находясь на Кубе, посетил Хемингуэя, что было для той поры эпизодом, более чем многозначительным [Как свидетельствуют недавно опубликованные секретные материалы, в ЦК КПСС в мае 1960 г. даже обсуждался вопрос о приглашении Хемингуэя в нашу страну, но в итоге это сочли «нежелательным».]. Писатель становится культовой фигурой в СССР.
В последующие годы началось серьезное освоение наследия Хемингуэя, чему способствовал выход в 1968 г. четырехтомника писателя (под редакцией К.М.Симонова, М.О. Мендельсона и А.И. Старцева); в третьем «испанском» томе во многом благодаря усилиям К.М. Симонова появился, правда, с купюрами «По ком звонит колокол», до того распространявшийся среди интеллигенции в «самиздатовском» виде.
Глазами российских писателей.
В глазах серьезных писателей, не приемлющих лобовой тенденциозности и заданности соцреализма, Хемингуэй был эталоном самобытного стиля и завидного мастерства. В 1937 г. 9 из 15 опрошенных советских писателей назвали Хемингуэя наиболее крупным и любимым ими западным автором. Тонко писал о романе «Прощай, оружие!» А. Платонов. Он отметил высокое мастерство писателя, вырастающее из обостренного чувства такта «как средства борьбы с пошлостью», с дискредитацией «высоких» слов. Хемингуэю, в свою очередь, понравился платоновский рассказ «Третий сын». Много сделал для пропаганды творчества Хемингуэя И.Эренбург. Очень важен был художественный опыт Хемингуэя для такого писателя военной темы, как К. Симонов. В письме к Симонову в 1946 г. Хемингуэй писал: «Всю эту войну я надеялся повоевать вместе с войсками Советского Союза и повидать, как здорово вы деретесь».
Самые разные русские писатели свидетельствуют о том, как много значил для них Хемингуэй. Юрий Домбровский, автор известного романа «Факультет ненужных вещей», писал: «Кто открыл для меня действительно новые горизонты — это Хемингуэй». Ему вторит поэт Давид Самойлов: «Для нас американская литература как образцовая начала осознаваться через Хемингуэя». А вот слова Фазиля Искандера: «Хемингуэй как бы подсказал мне: не бойся тратить время и силы на полноту изображения окружающего мира, ибо человек, о котором ты пишешь, или теряет, или получает этот мир».
Хемингуэй и русские художники слова.
Усваивая мировой опыт, учась у классиков, Хемингуэй настойчиво выделял русских художников слова. В 1920-е годы он, по его словам, «прочитал всего Тургенева, все вещи Гоголя, переведенные на английский, Толстого в переводе Констанции Гарнет и английские издания Чехова». Исследователи подсчитали, что каждая пятая книга, взятая Хемингуэем в лавке Сильвии Бич, была тургеневской. Если в 1920-е годы его кумиром был автор «Отцов и детей», то в 1930-е годы его сменяет Толстой. Как тонко заметил Юрий Олеша, «на дне творчества Хемингуэя виден свет Толстого».
В меньшей мере Хемингуэй был знаком с советской литературой. По совету Дос Пассоса он читал мемуаристику М. Горького, был знаком с «Тихим Доном» Шолохова, высоко отзывался о его «Судьбе человека». Единственная емкая характеристика Хемингуэя дана «Конармии» Бабеля. «Мне очень нравится его произведение. У него изумительный писательский материал, и, кроме того, он отлично пишет». Безусловно, Хемингуэю импонировала емкая, самобытная манера Бабеля и та нелицеприятная, горькая правда, которая присутствовала в его описании гражданской войны.
«Человек с золотой пишущей машинкой».
Норберто Фуэнтес, кубинский журналист, в своей интересной книге «Хемингуэй на Кубе» задается вопросом: «Если бы вам предстояло вернуть к жизни одного из ныне умерших американских писателей, на кого бы пал выбор?» Нельсон Олгрен, автор известного романа «Человек с золотой рукой», экземпляр которого имеется в библиотеке Хемингуэя с теплым посвящением «человеку с золотой пишущей машинкой», ответил так: «Для меня это был бы Хемингуэй. Безусловно, Хемингуэй».
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"