На правах рекламы:
• Прокат мотоциклов крым — Профессиональный, грамотный осмотр мотоцикла перед покупкой в Спб (прокатмотоциклов.рф)
Винокурова Н.Н. Автобиографический герой Э. Хемингуэя в его соотнесенности с современностью
Аннотация: Статья сориентирована на актуальную тему, обусловленную живой практикой филологов, лингвистов, переводчиков, их обращением к тексту художественного произведения, который необходимо понять и интерпретировать, с учетом позиции автора, писателя, а порой и развести автора и рассказчика без ущерба концептуальной целостности произведения. Дается представление о нетождественности автобиографического героя (повествователя) Э.Хемингуэя и самого автора. Показано, что в характерах главных героев увековечены многие черты писателя, активно включенного в события современности.
Тематика, мотивы, мироощущение молодого Э. Хемингуэя напрямую связаны с проблемой потерянного поколения, проблемой молодых фронтовиков, тяжко травмированных мировой войной 1914 – 1918 годов, которые не сумели найти свое место в послевоенном мире. А.И. Старцев замечает: «В облике самого писателя и героев его ранних произведений легко найти общие, объединяющие их черты. Потому биографическая характеристика молодого Хемингуэя нередко может служить и для характеристики его героев тех лет» [1, с. 281]. Участие в войне и вынесенный из нее опыт определили во многом мировоззрение писателя, его личность и характер его творчества. Война за чужие интересы отняла у него, как и у целого поколения молодых людей, здоровье, лишила психического равновесия, поколебала ценностные ориентиры.
Когда США вступили в первую мировую войну в апреле 1917 года, Хемингуэй на фронт не попал: на уроках бокса у него был поврежден глаз. Однако в мае 1918 года с автоколонной Красного Креста юноше удалось уехать в военную Европу санитаром. Он попал в Италию, в зону боев с австрийцами. В начале июля 1918 года девятнадцатилетний Хемингуэй был тяжело ранен: «сначала его накрыла австрийская мина, а затем, когда он вытаскивал из-под огня раненого солдата-итальянца, задела пулеметная очередь» [2, с. 154]. Он пролежал несколько месяцев в госпитале в Милане, а перед заключением перемирия вновь вернулся на фронт.
Впечатлительный по натуре, Хемингуэй пережил тогда ранение, как смерть, и часто в своих произведениях он возвращался к этому состоянию, воспроизводя его на страницах произведений. Ночные кошмары, травмы, мучительная опустошенность, болезненная надломленность усугублялись тревожной, сотрясаемой кризисами и инфляцией послевоенной жизнью. Неудовлетворенность действительностью, душевное смятение присущи Нику Адамсу из цикла рассказов «В наше время» («In Our Time», 1924 – 1925). С этой первой большой книги автор избирает особую, характерную для него манеру изложения: он дистанцируется от своего героя, наделенного многими автобиографическими чертами. В двух рассказах, объединенных названием «На Биг-ривер», писатель повествует и о рыбной ловле (являющейся лейтмотивом творчества и одним из увлечений Хемингуэя), и о желании Ника уйти от одолевающих его горестных мыслей, забыть психическое потрясение, нанесенное ему войной. «Во многих рассказах начальных лет, вспоминая об отрочестве и юности своего героя, выступающего чаще всего под именем Ника Адамса, Хемингуэй разрабатывает эти ключевые в его творчестве автобиографические мотивы. В согласии с правилами усвоенной им поэтики, он иногда предпочитает делать это неявно, скрытно. Так, касаясь творческой истории известного двухчастного рассказа “На Биг-ривер” (из сборника “В наше время”), Хемингуэй пишет в позднейших воспоминаниях (“Праздник, который всегда с тобой”): “Это был рассказ о возвращении с войны, но война в нем не упоминалась”» [1, с. 281].
Герой романа «И восходит солнце» («The Sun Also Rises» – 1926) – журналист Джейк Барнс, инвалид, наделен многими чертами и особенностями мирочувствования самого писателя. Он и его друзья, усталые и разочарованные, прожигают жизнь в ресторанах, потому что в них живет чувство невостребованности в этом мире и чувство надвигающейся катастрофы. Джейк Барнс еще сохраняет тягу к жизни; как натура жизнелюбивая он пытается противостоять этим повторяющимся состояниям разбитости и опустошенности, найти в этой земной жизни альтернативу пессимизму. Его привлекает фиеста – испанский народный праздник, привлекает и возможностью забыться, и своей красочностью, и боем быков, который заставляет понять цену жизни. Хемингуэй тоже любил фиесту и бой быков – это лейтмотив его многих произведений; с ним связаны настроения непокоренности, непобежденности человека. Роман «И восходит солнце» имеет поэтому второе название – «Фиеста» [3]. Литературоведы и критики единодушно признали его «шедевром молодого Хемингуэя, в некоторых отношениях оставшимся непревзойденным в его творчестве» [1, с. 290]. Это роман безрадостный, но в нем звучит и надежда на преодоление отчаяния. Герой порывается к работе, к писательскому труду, чем он может победить свой недуг.
Приехавший с фронта греко-турецкой войны, истощенный малярией, завшивевший, весь в фурункулах, молодой Хемингуэй ощущал, что чаша его терпения переполнилась, надо было определяться, что делать ему дальше, как жить. В письме к своему биографу Чарльзу Фентону он писал осенью 1922 года: «Я помню, как вернулся с Ближнего Востока… потрясенный всем, что увидел, и в Париже стал перед выбором, посвятить ли мне жизнь тому, чтобы бороться со всем этим, или же стать писателем. Я решил, холодный, как змей, что стану писателем и буду всю жизнь писать так верно, как только смогу» [4, p. 183-184]. Здесь явно прослеживается несходство автора и его автобиографического героя: Джейк Барнс (как и Ник Адамс, как Кребс из ранних рассказов Хемингуэя) остаются в плену «потерянности», они – сублимация этого мироощущения в соответствии с задачами, которые решал писатель. Они не действуют, плывут по течению жизни, приспосабливаясь к ней по мере сил и желания, уставшие и разочарованные. Писатель явно отличается от них своей активной жизненной позицией, даже если учесть психологию пострадавшего на войне фронтовика. Выражение Хемингуэя из письма Фентону «стать холодным, как змей» означало одно – не позволять превратностям жизни и переменчивым настроениям отвлекать его от задачи писателя, а задача была – сохранить в памяти поколений правду об этом времени, о современниках. Важно и то, что он давал обещание писать «верно» (truly). Это было свидетельством преодоления им состояния «потерянности» и залогом его активной гуманистической позиции.
С самого начала автор дает понять читателю, что он и его герой не одно и то же, что он относится к своим персонажам как бы со стороны и критически. Это определено смыслом названия произведения – «И восходит солнце» – и двумя эпиграфами, тесно переплетенными между собой, а также заключающими в себе идею романа. Первый эпиграф: «Все вы потерянное поколение», со ссылкой на Гертруду Стайн, которая так окрестила молодую послевоенную творческую интеллигенцию. Второй из Екклезиаста: «Род проходит и род приходит, а земля пребывает вовеки. Восходит солнце и заходит солнце и спешит к месту своему, где оно восходит». Подлинное название романа не «Фиеста» (это рабочий вариант названия). Оно взято из библейской цитаты: «И восходит солнце». «Поколение» в первом эпиграфе и «род» во втором названы по-английски одним и тем же словом – generation. Таким образом, и название, и эпиграфы преследуют одну и ту же авторскую цель. В письме, написанном вскоре после выхода книги, к Максуэллу Перкинсу от 19 ноября 1926 года Хемингуэй пояснил, что хотел показать подлинного героя произведения, которым является не сбившееся с истинного пути потерянное поколение, а «земля, которая пребывает вовеки» [5, p. 81]. Одним и, пожалуй, ведущим лейтмотивом творчества Хемингуэя является мотив непобежденности. Его надо понимать как решимость противостоять «злой судьбе» даже в самом поражении. В романе «И восходит солнце» таким непобежденным изображен Джейк Барнс. Тема произведения – борьба Джейка с одолевающим его отчаянием. Она сводит воедино все сюжетные линии. Эта тема повторяется во многих романах Хемингуэя.
Еще одним доказательством того, что автор дистанцируется от своего автобиографического героя, является разработанная писателем жизненная, моральная, эстетическая система поведения его героя, получившая известность под названием хемингуэевского кодекса или канона. По мнению А.И.Старцева, этот «канон был наиболее развернуто представлен в его первом романе – «Фиеста» [1, с. 290]. Мужество Джейка Барнса подпитывается непритворным наслаждением природой и упоением радостью жизни. Сильнейшими страницами романа являются те, которые передают эти чувства, воспроизводя рыбную ловлю в испанских Пиренеях (Джейк и Билл Гортон удят форель) и испанские празднества, бой быков в Памплоне.
В рассказах Хемингуэя, где действуют боксеры, матадоры, охотники, писатель строит частные, «спортивные», конфликты, в которых как бы в миниатюре заключены конфликты человеческой жизни при сохранении общих противоречий. Книга «Смерть после полудня» («Death in the Afternoon») [6] – известный трактат Хемингуэя о бое быков – была издана в 1932 году. В ней звучат мотивы, симптоматичные для творчества писателя этих лет. Увлечение Хемингуэя боем быков не ослабевало до конца его жизни. Чтобы правильно понять авторскую позицию в этом конкретном случае, нужно помнить, что Хемингуэй рассматривал действия матадора как пример поведения человека перед лицом смертельной опасности, когда он должен сохранить свою жизнь и отстоять свое достоинство. Образ матадора напоминал о необходимости ежедневно глядеть в лицо смерти, проявляя при этом мужество, презрение к опасности и высокий профессионализм. Свой кодекс писатель проверял, наблюдая на арене бой быков. В этой книге писатель проводит параллель между матадором и художником, который «верен себе». Так писатель намечал пути, на которых реалистическое искусство и принципиальность художника, журналиста одерживают победу.
Сам писатель и в этот, ранний период творчества, когда Хемингуэй, изживавший в себе комплекс «потерянности», не всегда стремился отделить себя от своего героя (Кребса, Ника Адамса, Джейка Барнса, Фредерика Генри), занимал активную жизненную позицию: он знал, что делать, он знал, каким путем идти. Поездки в Испанию, в Италию, на фронт греко-турецкой войны, работа на Генуэзской конференции обогащают его профессиональным и нравственным опытом. Он дышал атмосферой послевоенной Европы. Как журналист Хемингуэй присутствовал на Лозаннской конференции, был свидетелем фашистских погромов в Италии, выступал против Муссолини. Он не был равнодушным свидетелем страданий народа, социальной несправедливости, не взращивал в себе горечь и разочарование, а пессимистические формулы оставлял своим героям.
В романе «Прощай, оружие!» («A Farewell to Arms», 1929) [7] с неподдельно искренней силой звучит протест против войны. Вполне обоснованным является переплетение двух тем в произведении: темы войны и темы любви, обреченной на гибель. Американец, лейтенант Генри прошел, как и Хемингуэй, суровые испытания фронтом в том же возрасте и теми же дорогами войны. Он понимает, что это – не его война, что он – убийца, а не защитник родины, дорогих сердцу святынь. Отрезвление от шовинистических настроений совпало с утратой любимой женщины. Герой решает больше не возвращаться на фронт. Его протест против войны принимает форму дезертирства. Читателю трудно представить, каковы дальнейшие действия лейтенанта Генри, неясно, куда он направляется под дождем из больницы, в которой скончалась Кэтрин, в финале романа. Нарочитая недосказанность концовки произведения усиливает звучание мотива «потерянности» человека в этом мире, мире зла и несправедливости. В романе «Прощай, оружие!» Хемингуэй показал причины душевного надлома и трагедии потерянного поколения.
Автор здесь явно отличается от своего героя: «потерянный» лейтенант Генри и Хемингуэй, оказавшийся в первых рядах тех, кто принял активное участие в борьбе с фашизмом. Когда в 1936 году на республиканскую Испанию обрушились силы итальянского и немецкого фашизма, Хемингуэй на свои средства снарядил санитарные автомашины для республиканцев и отправился на фронт. Испанию он издавна любил, и в этой стране он познакомился с борцами-антифашистами, с воинами Интернациональных бригад. Нелегкая жизнь в фашистской Испании, опасности, которым подвергался американский журналист, дали ему пищу для размышлений о смысле жизни, о любви к человеку, о задачах писателя. Так появляются пьеса «Пятая колонна» («The Fifth Colomn», 1938), сценарий «Испанская земля» («The Spanish Earth», 1938), роман «По ком звонит колокол» («For Whom the Bell Tolls», 1940), там же завершен роман «Иметь и не иметь» («To Have and Have Not», 1937).
Все чаще писатель с большим эмоциональным подъемом изображает физическую и моральную отвагу в поступках своих героев, непобежденность человека. Отдельные критики и рецензенты не только сближают, но и отождествляют молодого Хемингуэя и его героев. Однако он не был летописцем потерянного поколения, он стал писателем мировой литературы, запечатлев это явление как исторический факт, обозначив его глубинные истоки и увековечив его в своем художественном мире. Его герои, как люди потерянного поколения, были опустошенными жертвами военных событий, усталыми от «такой» жизни. Писатель не чувствовал себя ни опустошенным, ни надломленным, ни усталым от жизни. Он был деятельным, решительным, принципиальным, ищущим писателем, который воспринял трагедию потерянного поколения как свою собственную и избрал ее темой произведений.
Роман «По ком звонит колокол» («For Whom the Bell Tolls», 1940) повествует о борьбе испанских республиканцев с фашизмом в горном партизанском крае, в тылу противника. Главный герой – не испанец, но, как обычно, интеллигент-американец. В нем можно при желании найти автобиографические черты, однако их значительно меньше по сравнению с образами героев ранних произведений Хемингуэя. Центральный персонаж романа, Роберт Джордан, по внешним признакам и обстоятельствам весьма далек от автора. Джордан преподавал испанский язык в одном из американских колледжей, затем добровольцем попал на фронт, участвовал в испанской войне, будучи специалистом по взрыву поездов и мостов. Сюжет сведен к рассказу о трех днях и ночах, проведенных Джорданом во вражеском тылу, среди партизан, о взрыве моста, о гибели главного героя. В образе Джордана угадывается облик самого писателя тогда, когда он проявляет храбрость, упорство в достижении цели, неукротимость и неистребимое жизнелюбие. Произведение было написано уже после разгрома республиканцев, который Хемингуэй пережил очень тяжело. Отсюда, «дух ущербной жертвенности» [2, с. 159], присущий роману в целом. В нем есть еще один герой, в образе которого обнаруживаем черты автора в плане соответствия его хемингуэевскому канону. Это командир маленького партизанского отряда Эль Сордо (Глухой). Он аккумулирует жизненную энергию лучших героев Хемингуэя, непобежденных. К одной из сильнейших страниц относится изображение сцены гибели Эль Сордо. Крестьянин, не профессиональный военный, он идет на смерть, защищая жизнь. Жизнелюбие Эль Сордо, подкрепляемое ненавистью к фашистам, делает его истинным героем и сближает с автором. Предсмертные мысли Эль Сордо – о земле, о ее красоте, о счастье жить на ней: «Жить – это значило – нива, колеблющаяся под ветром на склоне холма. Жить значило – ястреб в небе. Жить значило – глиняный кувшин с водой после молотьбы, когда на гумне пыль и мякина разлетается во все стороны. Жить значило – крутые лошадиные бока, сжатые шенкелями, и карабин поперек седла, и холмы, и долина, и река, и деревья вдоль берега, и дальний край долины, и горы позади» [8, с. 259]. Это мысли самого писателя.
Роман этот создавался на Кубе, под Гаваной, куда Хемингуэй уединился по возвращении из Испании. А Европа в это время переживала вторую мировую войну. В качестве военного корреспондента Хемингуэй побывал на Дальнем Востоке. Он участвовал в налетах американской авиации на фашистскую Германию, проявлял самоотверженность и героизм. Во Франции писатель становится во главе одной из сражающихся групп французского Сопротивления и доходит с ней до Парижа. Как военному корреспонденту ему не положено было принимать участие в боевых действиях, и военная полиция возбудила против него дело, которое было прекращено только после вмешательства генерала Эйзенхауэра. Писатель и военный корреспондент Хемингуэй был награжден медалью «За храбрость». Это означало, что не раз был претворен в жизнь его, хемингуэевский, канон. В декабре 1944 года на фронте в Арденнах Хемингуэй был дважды тяжело ранен в голову. В послевоенные годы он целиком отдался литературному творчеству в своем доме под Гаваной. К книгам последних лет относятся роман «За рекой, в тени деревьев» («Across the River and into the Trees», 1950), повесть «Старик и море» («The Old Man and the Sea», 1952) и книга воспоминаний о юности, проведенной в Париже, о первых шагах в литературе, о Париже 20-х годов «Праздник, который всегда с тобой» («The Movable Feast», 1964).
В образе героя романа «За рекой, в тени деревьев», полковнике пехотных войск американской армии, участнике двух мировых войн мы находим черты самого автора, много испытавшего и подводящего итоги своей жизни. Кантуэлл – смертельно больной, стареющий человек, который приехал ненадолго в Венецию, чтобы проститься со своей «последней, настоящей и единственной любовью», девушкой из аристократической венецианской семьи, и увидеть свой любимый город. В произведении переплетены две темы: военно-политическая (воспоминания и рассуждения полковника Кантуэлла) и личная (его отношения к юной графине Ренате, его болезнь и предчувствие приближающейся смерти).
Близость героя к автору очевидна: восприятие войны полковником Кантуэллом обусловлено взглядами Хемингуэя, сформулированными за несколько лет до того в предисловии к новому американскому изданию романа «Прощай, оружие!». Писатель пришел к выводу, что те, кто сражается на войне, самые замечательные люди, и, чем ближе к передовой, тем больше таких замечательных людей, а те, кто развязывает эти войны, – «свиньи, думающие только об экономической конкуренции и о том, что на этом можно нажиться» [1, с. 303]. Кантуэлл не любит войну, как и автор романа, но это – его «печальное ремесло», признается полковник. Он глубоко переживает, когда люди на войне гибнут из-за некомпетентности командиров. Герой ненавидит и критикует тех, кто наживается на войне, дельцов от войны. В его высказываниях обнаруживаем мысли автора, что еще раз подтверждает автобиографичность героя.
Еще одна черта, сближающая Кантуэлла с Хемингуэем, – солдатская солидарность, верность фронтовому братству, память о погибших в сражениях, доброе расположение к тем, кто изранен, искалечен войной. Хемингуэй и полковник Кантуэлл сливаются в один образ гражданина, патриота и гуманиста, когда герой обличает американских политиков: «Теперь ведь нами правят подонки. Муть, вроде той, что остается на дне пивной кружки, куда проститутки накидали окурков. А помещение еще не проветрено, и на разбитом рояле бренчит тапер-любитель» [10, с. 285]. Роман вышел в разгар «холодной войны», и подобные высказывания уже известного писателя имели политическое звучание. Они были свидетельством верности писателя своим антифашистским, гуманистическим взглядам.
Бесспорно, автора и полковника Кантуэлла нельзя считать одним лицом, но этот герой намного ближе писателю, чем все предшествующие ему автобиографические персонажи прежних его произведений. «В полковнике Кантуэлле Хемингуэй с обычным своим автобиографизмом задумал соединить нарисованного им старшего офицера американской армии и себя самого. В результате Кантуэлл остается спорной фигурой. Его специально военные суждения не всегда кажутся достаточно авторитетными, а сложный внутренний мир едва ли типичен для профессионального американского военнослужащего. Писатель наделяет своего героя собственными интересами и симпатиями, зрелым художественным вкусом, обширными познаниями в искусстве; когда, размышляя или беседуя, Кантуэлл апеллирует к Баху и Гойе, Байрону… это, конечно, сам Хемингуэй, ненадолго примеривший мундир полковника американской армии» [1, с. 304]. И в характере героя находим много хемингуэевских черт, а главное – непобежденность, мужество, которое он проявляет, борясь со смертельной болезнью, расставаясь с жизнью, встречая смерть.
Через два года была написана повесть «Старик и море» («The Old Man and the Sea»), которая явилась творческим триумфом. Герой повести, простой кубинский рыбак Сантьяго, бедняк, пожилой, изможденный человек, который после многих неуспешных выходов в море, на третьи сутки поймал огромную меч-рыбу, но, буксируя ее на лодке домой, не смог отогнать от нее акул, обглодавших добычу. Налицо хемингуэевская фабула – борьба героя против «злой судьбы», подкрепляемая неукротимой жаждой победы. В повести звучит излюбленный мотив Хемингуэя – мотив рыбной ловли, хотя он несколько трансформируется: для писателя и героев его прежних произведений рыбалка – это приятный досуг, спорт, одна из возможностей уйти от тяжких размышлений и проблем, а в повести рыбная ловля является испытанием для Сантьяго, проверкой его нравственных и профессиональных качеств. Сам процесс ловли рыбы, поведение рыбака, все детали рыболовного ремесла переданы со знанием дела. Писатель многие годы, живя недалеко от Гаваны, на берегу моря, наведывался в близлежащие рыбачьи поселки, дружил с кубинскими рыбаками.
Усталый, голодный, недовольный собой возвращается Сантьяго с остовом огромной рыбины на берег, домой, но он не испытывает упадка сил, разочарования, не жалуется на свою судьбу. Старик объясняет свою очередную неудачу реальной причиной – тем, что он слишком далеко зашел в море. Это означает, что впереди у Сантьяго еще не один выход в море, когда он сможет противостоять неблагоприятным обстоятельствам и вернуться на берег с победой. Старик руководствуется в жизни тем, что являлось кредо самого писателя: «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить». Хемингуэй был убежден, что главным качеством человека является его моральная несокрушимость: «Человек не для того создан, чтобы терпеть поражение». Рыбак Сантьяго – самый хемингуэевский герой, которому автор передал много своих сокровенных мыслей и душевных переживаний. Этот образ мог создать только Хемингуэй – фронтовик, писатель и корреспондент, гуманист, спортсмен, охотник, рыбак.
Иногда эту повесть истолковывают как притчу. В самом деле, можно найти в ней доказательства аллегоризма и философских обобщений. Одиночество главного героя, его поединок с морем и рыбой, мужество рыбака, проигравшего в этом «бою», – символичны. Философичны отношения Сантьяго к жизни, к своему ремеслу, к морю, птицам, рыбам, к себе, своему телу (рукам, ногам), к мальчику Манолину, его другу и воспитаннику. К морю он обращается, как к женщине, зная, каким оно может быть своенравным, капризным, жестоким, но и сознавая по отношению к нему свое мужское превосходство. К рыбе он обращается, как к брату, на «ты», признавая свою причастность ко всему живому и отдавая должное силе своего противника. Он уговаривает рыбу сдаться ему, потому что он сильнее; он сочувствует ей, уставшей в борьбе с ним. Да и реплики Сантьяго имеют обобщающий смысл, напоминают «формулы вечности» заключенным в них моральным смыслом. Испытания Сантьяго, морализирования автора, сливающегося со своим героем в общем жизненном пафосе, придают аллегоризм повествованию и обобщенный смысл «борьбы с судьбой» всему изображенному в произведении.
Основной темой в повести является тема «старик и море», но здесь начинает звучать, хотя не находит своего развития, другая тема – «старик и мальчик». Второй герой произведения – мальчик-кубинец Маноло. Юный рыбак, он восхищается профессиональным опытом Сантьяго, жалеет его, стойко переносящего неудачи, заботится о нем, одиноком, часто голодном, не имеющим ничего за душой, кроме хижины из банановых листьев, напоминающей жилье. Он – преемник мастерства рыбака Сантьяго, передаваемого из рода в род, но он и духовный его преемник; Маноло идет на смену Сантьяго. Старик ушел в море один и много раз вспоминал мальчика, сокрушался, что не взял его с собой, что нет рядом помощника, и мальчик волновался, переживал за жизнь старого рыбака, который трое суток был далеко от родного берега. Тема «старик и мальчик» важна в силу звучания мотива непобедимости, несгибаемости перед лицом трудностей и бед, так как она подтверждает живую связь поколений, преемственность мужества и борьбы.
И полковник Кантуэлл, и старик Сантьяго – автобиографические и явно хемингуэевские герои. Сам писатель менее всего отождествлял себя с рыбаком Сантьяго, чем с полковником Кантуэллом, но и тот, и другой образы вобрали в себя характерные черты автора. В характере полковника много бравады, заявляет о себе индивидуализм героя, а старый рыбак выгодно отличается от него своим спокойствием и достоинством, с которыми он переносит все, что преподнесла ему судьба. Поэтому его мужество социально выше и значительнее мужества полковника Кантуэлла [1, с. 307]. Оба героя близки автору и в том, что обнажают характер человека, приближающегося «к закату».
Автобиографизм Хемингуэя-художника сказался в его творчестве при разработке характеров главных героев, в которых увековечены многие черты автора. Однако автор никогда не подменял собой ни одного персонажа и давал понять читателю, что его герои – это всего лишь образы, воссоздающие в поэтической форме жизненный опыт их создателя. Поэтому неправомерно отождествлять героев Хемингуэя с самим писателем при всем сходстве их характеров, жизненных событий и уникальной степени автобиографизма.
Библиографический список
1. Старцев А.И. От Уитмена до Хемингуэя. М., 1981.
2. Банников Н.Р. Эрнест Хемингуэй // История американской литературы / Под ред. проф. 3. Н.И. Самохвалова. В 2-х т. М., 1971. Т. 2. –С. 154-166.
4. Хемингуэй Э. Фиеста // Хемингуэй Э. Убийцы. М., 1993. С. 13-176.
5. Charles Fenton. The Apprenticeship of Ernest Hemingway. New York, 1965.
6. Carlos Baker. Hemingway. The Writer as Artist. Princeton University Press, 1963.
7. Hemingway Ernest. Death in the Аfternoon. Charles Scribner’s Sons, 1934.
8. Хемингуэй Э. Прощай, оружие! // Хемингуэй Э. Убийцы. М., 1993. С. 177-400.
9. Хемингуэй Э. По ком звонит колокол. М., 1993. С. 7-388.
10. Хемингуэй Э. Старик и море // Хемингуэй Э. По ком звонит колокол. М., 1993. С. 389-446.
11. Хемингуэй Э. За рекой, в тени деревьев // Хемингуэй Э. Райский сад. М., 1994. С. 165-326.
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"