Эрнест Хемингуэй

Мой мохито в Бодегите, мой дайкири во Флоредите

Наброски к рассказу Хемингуэя

Итак, уважаемый, популярность вашего старого друга Хемингстайна вдали от Хюртгена испарилась. Я пробыл в Париже три дня, и меня допрашивали, переспрашивали, проворачивали через мясорубку, морочили голову и доводили до белого каления. Так вот, мы сидели в прицепном фургоне (оборудованном под жилье), снаружи у генерала был не один, а два телохранителя, и он сказал: "Что вы об этом думаете, Эрни?"

Я сказал: "Вы хотите, генерал, чтобы я был откровенен?" — и все, как обычно. Вы знаете, как это бывает.

Я сказал: "Это похоже на самую гнусную, убийственную, дьявольскую хреновину из всех, в которых мне довелось побывать".

(Слишком откровенно.)

Генерал: "Я чувствую то же, что и вы. Но мы никогда не должны идти на поводу у страха".

Бедный старый Папа: "Господин генерал, насколько мне известно, я ни хрена не боюсь, кроме ваших 8-го, 12-го и 22-го полков, да еще этих несчастных, богом проклятых военных инженеров и врачей".

Генерал: "Почему бы вам не называть меня Табби, а не генералом?"

Я: "Все время, пока мы здесь, я буду называть вас генералом, сэр".

Генерал: "Вы и в самом деле полагаете, что дело настолько плохо?"

Я: "Господин генерал, даже если бы вы к чертовой матери вылезли вон из шкуры, вам все равно ее не спасти".

Генерал: "Будьте добры, позовите, пожалуйста, Дика". (Его начальника штаба, который был влюблен в одну из моих сестер до поступления в академию.) "Вы с нами перекусите?"

Хемингстайн: "Только в том случае, генерал, если вы будете на этом настаивать".

Генерал: "Ну ладно. Тогда отправляйтесь к Баку. Ведь вы все время только этого и хотите, разве не так?"

Xем: "После того, как я повидал вас, генерал".

Генерал: "Передайте ему, чтобы он не капал мне на мозги своим нытьем о легких 81-миллиметровках".

Xем: "С тем, что есть, генерал, нам не выстоять. Из-за деревьев тяжелые орудия бьют по земле. А земля вся сплошное месиво после дождей".

Генерал: "Может быть, ударит мороз, и все замерзнет".

Xем: "Может быть, пойдет снег, и превратит все в еще большую кашу, сэр".

Генерал: "Ну что ж, поезжайте туда, осмотритесь, а по возвращении зайдите ко мне. У меня для вас найдется бутылка виски".

Xем: "Спасибо, сэр".

Генерал: "Но если мы не перейдем на ты, обходитесь собственной выпивкой".

Хемингстайн: "Хорошо, господин генерал. У меня и своя найдется. Хотя ваша лучше".

Генерал: "Убирайтесь отсюда к чертовой матери. Когда вернетесь, встретимся. Скажете мне, сколько 81-миллиметровок ему действительно нужно, а сколько он хочет оттяпать у других частей".

Хемингстайн: "До свидания, генерал. Я пришлю Дика".

В полку

Бак: "Ты старый сукин сын. Ты подлец. Ты никчемная тварь. Что ты делал в Париже?"

"А ты думаешь, что?"

"Что сказал наш растерявшийся полководец?"

"Ничего".

"Когда это назначено?"

"Надо, чтобы немножко прояснилось для авиации. Слушай, Бак, сколько тебе надо 81-миллиметровок на самом деле?"

"Все, что я могу получить, и все, что я могу оттяпать, и еще больше".

"Сколько хватит, чтобы ты отстал?"

"Скажи ему, что я никогда не отстану. Что, он думает, мы с ними будем делать? Есть их или торговать ими?"

"Ему своих забот хватает".

"Ну-ну, расскажи-ка мне о них".

"Я не могу. Мне запудрили мозги".

"Всегда думал, что увижу тебя вздернутым на суку. Но никогда — с запудренными мозгами".