Интервью Эрнеста Хемингуэя Нью-Йорк пост уикенд мэгэзин
Люди зовут Эрнеста Хемингуэя Папой. Возможно потому, что он – отец современного литературного стиля Америки. Но вероятнее всего потому, что он больше, ярче и душевнее любого человека, куда бы он ни пришел.
А его жена, Мэри Уэлш, военный корреспондент по специальности, так похожа на Марию из фильма «По ком звонит колокол», что, видя ее, так и ожидаешь, что она заговорит на испанском.
Они хорошо дополняют друг друга. Эрнест Хемингуэй – настоящий колосс, а она – такая миниатюрная и элегантная. Они оба видели войну, и теперь хотят спокойной жизни. И она очень хочет сделать его счастливым. Они встретились в Париже во время войны и поженились 15 марта этого года.
Хемингуэи живут сейчас в собственном доме, в 12 милях от Гаваны. Но для этого интервью они встретились с репортером в номере отеля Шерри-Незерленд и провели там четыре часа.
На Папе были серые фланелевые брюки и голубая оксфордская рубашка. Его мокасины темно-рыжего цвета были слегка поношены. Словно дань этикету, он надел длинный галстук в клетку. В свои 47 лет Хемингуэй излучает такое мужское обаяние, что даже девочки-подростки при виде его теряют сознание толпами.
Этот крупный мужчина носит очки в железной оправе армейского образца, выданные ему в 1941 году, когда он был корреспондентом в Китае. Его темные волосы тронуты сединой у висков, и в густых усах также наметилась седина. Голос у него низкий, а речь живая. Отдельные жесты позволяют угадать в нем боксера, а движения его грациозны, как у тореадора.
Мэри (муж зовет ее Котенком) – голубоглазая блондинка, она предпочитает носить свитера и юбки. Ее любимое занятие – очевидно, создавать все условия для того, чтобы муж мог говорить обо всем, что лежит у него на душе, и слушать его при этом.
Теперь, вернувшись в Гавану, он намерен закончить свою новую книгу, 1,200 страниц которой он уже написал. Он не хочет рассказывать, о чем она будет, и никто еще не видел написанного, но ходят слухи, что киношники купили права на экранизацию – еще ничего толком не зная – за 250,000 долларов. По всей вероятности, речь в книге пойдет о Второй мировой войне.
- Это большая книга, - говорит Хемингуэй. – И я едва перевалил за половину. Хочу написать хороший роман и 10-15 рассказов, и не ходить больше ни на какие войны. Хочу растить своих мальчишек.
Пока он заканчивает книгу, Мэри занимается домашними делами, обновляет обстановку, работает в саду. Она ничего не писала в течение года – говорит, что устала. Он поднимается в семь утра и пишет примерно до полудня, она спит допоздна, а после идет в их домашний бассейн и проплывает там полмили. Остальную часть дня они проводят, как пожелают.
Они ведут сейчас тихую жизнь. Мэри недавно болела, и еще не совсем поправилась, а Хемингуэй, тем временем, настраивает себя на большую работу, словно один из созданных им героев, тореадор, перед важным днем.
- Написание романа – это как шестидневная велогонка, - говорит он. – Роман – вещь долгая. Как велогонка, которая длится два года.
Именно поэтому он переехал на Кубу. В Ки-Уэст у него было слишком много друзей и знакомых. А Папа не тот человек, который может оставить друзей в разгар вечеринки и отправиться по своим делам. Он слишком любит людей.
- Писатель не может сослаться на то, что ему надо работать, - говорит он. – Или готовиться к конференции. Сейчас мы живем достаточно далеко от города, так что, когда ребята выпьют и решат, что неплохо бы проведать Эрнеста, они понимают, что дорога уж слишком дальняя. И телефона, кстати, у нас тоже нет.
Как он работает? За скромным письменным столом, в комнате в дальнем крыле дома. И в этой же комнате стоит еще один письменный стол, массивный и величественный, под стать самому Хемингуэю. Он пишет от руки, без сокращений, коротким, крепким карандашом. И каждая страница требует немалых усилий. Писательство не дается легко Хемингуэю.
- У него есть такой великолепный, огромный стол, - говорит Мэри, - а он им совсем не пользуется.
- Зачем мне такой большой стол? – спрашивает ее муж. – Чтобы казаться себе меньше? Или раскладывать на нем счета?
Он явно не испытывает волнения по поводу своей новой книги. Он – как канатоходец, никогда не должен смотреть вниз.
- Я в свое время немало дров наломал, - говорит он. – Когда ты всю жизнь учишься писать, ты не можешь позволить себе сомневаться в успехе. А если кто-то скажет мне, что ему не понравилась моя книга, я просто верну ему потраченные деньги.
Он буквально боится лести и, кажется, смущается этого. Если ваши похвалы хоть немножко преувеличены, лучше даже не начинайте – таков его совет всем любителям говорить комплименты. И он не согласен с критиками, называющими его величайшим из ныне живущих американских писателей. История, вероятно, покажет, что он заблуждается, но он уверен, что лучший – это Фолкнер.
- Уильям Фолкнер – величайший из живущих, - говорит он. – И Нельсон Олгрен, автор романа «Утро, не приходи».
Другими его литературными фаворитами являются Флобер, Бодлер, Марк Твен, Генри Джеймс и Стивен Крейн.
Хемингуэй – превосходный охотник и даже охотился на львов в Африке. Это – его хобби, и он только недавно вернулся с сафари в Солнечной долине. Его младший сын, Грегори, получает призы за меткость в стрельбе. Папа этим очень гордится.
Каждый поклонник Хемингуэя прекрасно знает, что у него имеется в избытке того, что он сам называет «мужская хватка», как и у его героев. Он родился в 1899 году, и, будучи подростком, убежал из своего дома в Оук-Парке, в штате Иллинойс, намереваясь стать профессиональным боксером. Но отец, бывший доктором по профессии, убедил его вернуться и закончить школу. Вместо того, чтобы продолжить образование в колледже, он пошел работать в издательство газеты «Канзас-Сити стар». Шел 1917 год, и в Европе была война – в 19 лет Хемингуэй вступил добровольцем в санитарную бригаду и отправился с ней в Италию.
Его перевели в пехоту. Он был ранен при взрыве минометного снаряда, и ему поставили протез коленной чашечки из серебра, который он продолжает носить до сих пор. В 1921 году Хемингуэй вернулся в Америку и женился на любви своей юности, Хэдли Ричардсон. Вместе они отправились в Париж. То было непростое время для Хемингуэя.
Никто не хотел печатать его рассказы. У них родился сын, Джон, которому сейчас 22 года. Во время войны он был капитаном десантников и попал в плен к немцам. В настоящее время он учится в Университете Монтаны.
Через несколько лет Хемингуэй оказался в Испании, которую он знает лучше, чем свою родину, и сделался католиком, чтобы жениться на Полин Пфайффер, которая была католичкой, однако они разошлись после Испанской войны, из-за того, что она благоволила к Франко, который был католиком. У них родились два сына – Патрик, которому сейчас 17, и Грегори (по прозвищу Мышь), которому сейчас 15 – глава семейного бизнеса. Третья жена Хемингуэя, писательница Марта Геллхорн, с которой они вместе освещали Испанскую войну, развелась с ним в декабре.
Мэри родилась в городке Бемиджи, в штате Миннесота, училась в Северо-западном университете, а после этого работала в издательстве газеты «Чикаго дэйли ньюс». По приглашению лорда Бивербрука она поехала в 1937 году в Лондон, работать в издательстве «Лондон дэйли экспресс», и там вышла замуж за журналиста Ноэля Монкса. В прошлом году они развелись. Мэри писала о войне для журнала «Тайм».
Красавица Мэри смеется, когда ее спрашивают, каково это – быть миссис Хемингуэй?
- Это очень здорово, - говорит она. – Хотела бы я всегда жить такой яркой жизнью. Быть замужем гораздо лучше, чем одной. Конечно, можно и одной получать от жизни яркие впечатления, и к тому же, не придется подбирать с пола чьи-то носки. Но это совсем не одно и то же.
Мэри испытывает некоторые сложности на кухне. Дело в том, что их домашняя повариха говорит только по-китайски или, по крайней мере, «ни на одном, известном мне языке», а Мэри не понимает китайского.
- Я покупаю уйму семян для сада, - говорит она, - и украшаю его как сумасшедшая. Это и есть хорошая жизнь. Не просто хорошая, а именно то, что нужно.
Хемингуэй кажется более практичным в этом вопросе.
- Что такое подходящее место для жизни? – рассуждает он. – Это любое место, где ты можешь работать и достойно зарабатывать на жизнь. Мне нужно не много – далеко не так много, как я имею – просто чтобы я мог писать и не беспокоиться о завтрашнем дне.
Кроме того, он настойчиво – и с очевидной искренностью – приуменьшает свой успех. Вот как он сам объясняет любовь читателей к своим книгам:
- Это как с японским языком: у них нет звука «Л», а в моих книгах его сколько угодно.
Оба Хемингуэя – и Котенок, и сам Папа – считают, что это – их последний брак. Они заслужили быть счастливы вместе.
А для тысяч читателей (и читательниц), которым не терпится узнать секрет спального мешка из книги и фильма «По ком звонит колокол», могу сказать, что он имеется у Хемингуэя.
- Он двойной, - объясняет Хемингуэй. – Его можно развернуть, и тогда хватает места для двоих.
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"