Эрнест Хемингуэй
Эрнест Хемингуэй
 
Мой мохито в Бодегите, мой дайкири во Флоредите

Метод Хемингуэя (о яхте "Пилар")

Несомненно, Pilar — самая знаменитая рыбацкая лодка в мире. Знали ли на бруклинской верфи Уиллера, что эта лодка будет известнее своих строителей, когда спускали ее на воду в 30-х годах прошлого века? Что она станет вторым домом для главного в мировой литературе рыбака и вдохновит его на классическую повесть? А капитан Pilar станет тем стариком, который отправится в Море за своей Рыбой…

Хемингуэй на яхте Пилар

В 1930 году Хемингуэй обосновался в Кей Весте, во Флориде. Он заядлый любитель рыбалки: 354-килограммовый улов — таков мировой рекорд, установленный Хемингуэем. Это была мако — белая акула. Может быть, та самая, которая в «Старике и море» откусила самый большой кусок от Рыбы. Хемингуэй тонко сплетал мир придуманный и реальный, и море ему в этом охотно помогало. Однажды он поймал рыбу, которая утащила его за восемь миль от берега! Возможно, именно этот случай вдохновил его на повесть о Старике. Хем стал первым человеком, сумевшим не только изловить огромного тунца, но и дотащить его нетронутым акулами до дока в Бимини. Он сделал то, чего не смог сделать его Старик. Этот метод до сих пор носит его имя — «метод Хемингуэя». Эрнест Хемингуэй — человек, который постоянно искал приключений на свою голову, ходил на многих яхтах, выловил немало рыбы, побывал не в одном шторме. Именно во время шторма судьба его свела с Грегорио Фуэнтосом, который станет его самым честным и преданным другом. В 1929 году Хемингуэй попадает в сильный шторм, у него не хватает топлива, чтобы вернуться к берегу, — настолько далеко его увел азарт охоты на крупную рыбу. Там его и обнаруживает Грегорио Фуэнтос. Буксировка яхты Хемингуэя заканчивается предложением Фуэнтосу стать личным капитаном писателя. Оклад капитану предложен по тем временам вполне достойный — 250 долларов в месяц. Контракт между моряком и писателем продлился долгих 30 лет.

На Кубе удостоились безоговорочного поклонения только три человека: Че Гевара, Фидель Кастро и Эрнест Хемингуэй. Вот дом, где он жил, вот ресторан, где он обедал, вот могилы его любимых собак. В любом баре вы найдете в меню коктейль дайкири. Только потому, что его любил Хемингуэй. Он для Кубы — «папа», икона, божество. Как это получилось? Все дело в том, что он жил той же страстью, что и кубинцы, — морем. А для гринго получить признание в стране Латинской Америки — куда как непросто… Куба, ставшая второй родиной писателя, открывается ему в 1932 году, когда он на лодке контрабандистов идет за ромом для истосковавшихся по алкоголю американцев. И здесь авантюра, и здесь удача. И для Хемингуэя, и для Кубы. А обосновывается на Кубе писатель уже после того, как в 1934 году на бруклинской верфи спускают на воду «лобстер», сделанный по заказу Хемингуэя, — Pilar. С тех пор Pilar, Хемингуэй и Фуэнтос связаны навсегда.

Хемингуэя можно без всякого преувеличения назвать основоположником спортивной рыбалки. И вовсе не за книги, им написанные, его имя включено в зал славы Международной ассоциации спортивной рыбалки. Хемингуэй был настоящим практиком-новатором и испытателем. В 1934 году, заказывая на верфи Уиллер свою лодку, он строит не просто очередное рыбацкое судно. Нет, он вносит в типовой проект «лобстера» массу изменений. Так, на лодке появились дополнительные резервуары, которые позволили загружать больше рыбы, чем обычно. Транец стал ниже на 12 дюймов, облегчив загрузку улова, а кокпит Pilar оснастили деревянным роликом, для того, чтобы рыбу было легче втаскивать на борт. На лодке, для увеличения ее скорости, установлен дополнительный двигатель. Эрнест Хэмингуэй первым применил выносной кронштейн, благодаря которому можно было забрасывать в море в качестве наживки до 10 фунтов рыбы. Спустя всего два года после приобретения своей лодки он снова перестраивает ее, внеся очередные, сейчас кажущиеся естественными конструктивные изменения. Например, выносит на флайбридж систему управления. Все эти усовершенствования пригодятся потом, когда во время Второй мировой войны он начнет новую охоту — на немецкие подводные лодки. Хемингуэй, окончательно перебравшись на Кубу, живет в небольшом поместье Финка-Вихия, в 15 километрах от Гаваны.

Рядом рыболовецкий поселок Кохимар, очень похожий на тот, что описан в повести «Старик и море». На первый взгляд простой и обычный для Кубы промысел рыбной ловли он возвел в почти символический образ противостояния человека и стихии. Этот образ сложился из ежедневного морского опыта. Каждый день он писал, пил ром, ловил рыбу и слушал радиотрансляции с бейсбольных матчей. Лодка, отвечая основным запросам своего хозяина, была оборудована современной радиостанцией, баром на десяток бутылок и рабочим столиком. А еще на ней был установлен пулемет. Дело вовсе не в том, что Хем боялся пиратов — Карибское море уже давно приняло на свое дно корабли корсаров. У рыбака другие враги — акулы, те самые, что сожрали Рыбу Старика. Из пулемета он отстреливал хищников, спасая свой улов. Метод Хемингуэя совершенствуется. Но время показало, что пулемет он поставил на лодку пророчески — началась Вторая мировая война. Офицеры немецких подлодок уже следили за огнями курортов Флориды, топили транспортные и военные суда. К 1942 году в Карибском море было потоплено 263 судна союзников.

Понятно, что Хемингуэй, сражавшийся с фашистами еще в Испании, рвался в бой. Он обращается к президенту США с просьбой поставить дополнительное оборудование на Pilar. На лодку грузятся акустическая система, автоматы, противотанковые ружья, гранаты, глубинные бомбы и бригада друзей Эрнеста Хемингуэя во главе с самим «папой». Вооруженная до зубов яхта становится охотником уже на совсем другую рыбу: марлины вырастают в размерах, а их чешуя становится стальной. Хемингуэй слышал, что немецкие подлодки не топят рыбацкие суда, а только грабят. План, придуманный писателем, был чистой авантюрой. Да и название вполне подходило действу — «Фабрика плутовства» (так называл свое новое дело Хем). Когда команда немецкой подлодки выйдет на поверхность, чтобы грабить Pilar, — открыть огонь из пулеметов, и пока люк не закрыт, — закидать лодку бомбами. План отдавал легким безумием, однако история морских сражений знает немало успешных операций, на первый взгляд казавшихся провальными. Увы, план так и не сработал: ни одна немецкая лодка на приманку не всплыла, хотя Хем регулярно выходил на большую охоту. Он расстается со своей уже третьей женой Мартой. Она не только не верила в успех его авантюры, но откровенно высмеивала его: «настоящая война идет в Европе». Вскоре Хем и сам понял, что его ночные патрулирования бесполезны. Гораздо больше помощи американское государство получало от его налогов. Творчество писателя принесло казне Штатов свыше ста тысяч долларов — сумма огромная по тем временам. Понимая это, он сказал: «Когда потомки спросят, что я делал в эти годы, — скажите, что я оплачивал войну мистера Рузвельта», — и уехал сражаться в Европу. Война для Pilar закончилась.

Но не схватка со стихией.

Хемингуэй как будто нарочно искал повода для единоборства, и даже капитан Фуэнтос, самый близкий друг, не всегда одобрял его действия. Искать приключения, рисковать своей жизнью — все то, что тянуло Хемингуэя в море, на войну, на охоту, было Фуэнтосу не по вкусу:

— Знаете, бывают богатые люди… они владеют роскошными домами, яхтами, их жены ходят в бриллиантах, а они все равно несчастны. От внутренней пустоты. А есть другие — они выходят на берег моря, видят восход солнца, и им уже этого достаточно для ощущения полноты жизни.

Но Хемингуэй не относился ни к одной из этих категорий. Он был сам по себе. У него свой метод.

Море для великого писателя было символом и смыслом жизни. Переиначить его не смогли все его многочисленные спутницы и жены.

Хемингуэю катастрофически не везло с женщинами. Будто злой рок преследовал писателя, будто бы море не терпело соперниц и всячески отгоняло их прочь, уводило его в пучину новых авантюр и приключений.

Хэдли, Полина, Марта,… Даже схожие представления о смысле жизни и азарт не помогли остаться писателю с последней. Самый долгий брак был с Мэри Уэлш — она была четвертой женой писателя. В ней Хемингуэй наконец нашел родственную душу, может быть потому, что Мэри тоже была военным журналистом.

Хемингуэй на яхте Пилар

…Однажды он отправился на Pilar в соседнюю Гавану за свежими газетами, из которых узнал о том, что стал лауреатом Пулитцеровской премии за повесть «Старик и море». Прототип героя повести, капитан Pilar Грегорио Фуэнтос стал первым, кому похвастался Хемингуэй своим успехом: «Грегорио, мы теперь сказочно богаты!» — сказал с ироничной улыбкой «папа», забрасывая очередную снасть в море. И больше к этой теме не возвращался.

Такой он был человек — как только достигал успеха, сразу двигался дальше. А дальше была Кубинская революция… и новая охота на марлинов. Участие в рыбацких фестивалях, после череды которых остались кубки и пожелтевшие фотографии. Хем на фоне огромного марлина, Хем на фоне огромного марлина рядом с Фиделем, а вот Хем и Фуэнтос на фоне другого огромного марлина. Кубинский рыбацкий турнир сегодня носит его имя — имя человека, который прославил голубую рыбу-меч на весь мир.

Покидая Кубу в последний раз, он сказал своему самому близкому другу Фуэнтосу: — Береги себя, как ты это умеешь, и заботься о «Пилар», как ты делал все это время.

Из Америки Хемингуэй не вернулся. В июле 1961 года его тело нашли в доме в Кей Вест. Американский писатель и кубинский рыбак застрелился.

«Мужчина не имеет права умереть в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб» — эти слова сказал Эрнест Хемингуэй за год до своего самоубийства русскому журналисту Генриху Боровику (единственному журналисту, допущенному на борт Pilar) во время рыбалки. Хемингуэй, прошедший почти все войны, которые выпали на годы его жизни, так и не погиб в бою. И умер от своей собственной руки.

Pilar с тех пор в море больше не выходила. Вал туристов обрушился на бедного Грегорио Фуэнтоса: прокатиться на самом знаменитом «лобстере» всех времен, послушать репортажи, как это делал знаменитый писатель, выпить коктейля в его баре, половить рыбу его снастями, и чтоб еще лодку вел сам капитан самого Эрнеста Хемингуэя! За это предлагали любые деньги. Но Pilar потеряла своего хозяина, а капитан — друга. И о выходе в море не могло быть и речи.

Размениваться на материальные ценности — вовсе не в духе той Кубы, которую так сильно полюбил «папа» и которая приняла его как родного сына.

Содержать лодку Фуэнтос не мог и вскоре передал ее кубинскому правительству.

— Что бы вы хотели с ней сделать? — спросил капитана Фидель.

— Чтобы она оказалась дома.

В поместье Финка-Вихия на блоках, недалеко от дома «папы» стоит лодка Pilar, теперь полностью виден ее корпус из черного дуба. Все на ней, как и прежде: столик, ром, радио. Но вот только нет больше верных друзей — ни Хемингуэя, ни Фуэноса — капитан умер в прошлом году.

И кто теперь сможет поймать того самого огромного голубого тысячефунтового марлина, о котором так мечтал писатель-рыбак?!

Источник: Журнал Yachting, июль-август №4(30), 2007




 

При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"