Хосе Луис Эррера Сотолонго - Воспоминания о Хемингуэе

Во время второй мировой войны Хемингуэй воевал сначала здесь, на Кубе. Он действовал в контакте с американскими противолодочными силами и осуществлял связь между ВМС этого района и американским правительством. Тогда у него появилось много новых знакомых в самых разных сферах. Потом он на время уезжает. Сначала в Англию. Принимает участие в высадке союзников на Европейский континент в Нормандии. Отличается в боях, забыв, что послали его на европейский фронт как корреспондента. Присоединяется к партизанам и вместе с ними обгоняет американскую армию. Когда он возвращается в Гавану, американцы награждают его медалью "Бронзовая звезда" — вручение состоялось в американском посольстве 16 июня 1947 года. Все это служило как бы рекламой, и в глазах многих он становился важной птицей: просто так ордена не дают! Как-то Эрнесто нацепил на себя все три награды и заявил, что именно так он будет выглядеть на ассигнациях. За этой шуткой скрывалась досада, раздражение. Нет, тщеславие, гонор — все это было ему чуждо, но и сама "Бронзовая звезда", и шумиха вокруг нее вызывали в нем чувство внутреннего протеста. Авторы некоторых заметок, появившихся в кубинской печати в связи с вручением ему этой медали, позволили себе по отношению к Хемингуэю насмешливый тон. Писали, что он явился на церемонию в американское посольство в несвежей гуаябере. Ерунда какая! В тот день за рулем сидел я. Было очень жарко, и при его комплекции он, конечно, обливался потом. Но я прекрасно помню: когда мы заехали на посольскую стоянку, он переоделся в другую гуаяберу, которую специально захватил с собой. Просто жара, в посольстве душно, рубашка стала влажной от пота. Видимо, это и дало повод газетчикам для зубоскальства: Хемингуэй пришел получать медаль в гуаябере сомнительной чистоты. <...>

Нас связывала истинная близость, ибо что может быть крепче фронтовой дружбы. Случались, конечно, и споры и стычки, иногда даже бурные, на повышенных тонах, но никакая размолвка не могла поколебать нашей дружбы. Вообще характер у Эрнесто был крутой, и самым близким его друзьям это было известно лучше, чем кому-либо. Возможно, именно потому, что он их искренне любил.

Хотя в это трудно поверить, он довольно часто оставался один там, у себя наверху... Но удавалось это ему далеко не всегда, когда хотелось: известность его на Кубе росла — книги, фильмы по этим книгам. Он становился знаменитым. А где слава, там, как известно, расцветает фантазия. Когда выдающийся человек приобретает громкое имя, людская молва либо возносит его до небес, либо приписывает ему самые невероятные истории. В какой-то степени это коснулось и Хемингуэя. О нем тоже ходит немало легенд.

Поначалу он приводил "Пилар" на стоянку в Кохимар. Здесь он быстро перезнакомился и подружился с местными рыбаками. Так его начали узнавать на Кубе. Но это была известность, так сказать, местного значения.

Позже, начиная примерно с 50-х годов, он принимает участие в турнирах ловцов крупной рыбы, даже учреждается премия его имени. Посещает охотничий клуб в гаванском районе Серро. В общем, постепенно круг местных друзей и знакомых заметно расширяется.

Взрыв популярности происходит, когда он получает Нобелевскую премию. Его наперебой приглашают на официальные обеды, приемы в его честь, но он почти всегда отказывается.

Одна из немногих наград, которую он соглашается принять, — это орден святого Христофора Гаванского. Потом уже, в 1954 году, он был награжден орденом Карлоса Мануэля де Сеспедеса, чем очень гордился, считая это выражением признания со стороны Кубы. Орден святого Христофора вызвал совсем другое чувство — он доставил Эрнесто истинное удовольствие. Вручение происходило в гаванском Дворце спорта 17 ноября 1955 года. В шатаниях и колебаниях тогдашней официальной политики награда эта как-то затерялась, забылась. Вручали этот орден — правильнее было бы назвать его медалью — чаще всего водителям, долго проработавшим в городе — 25 или 50 лет — без единой аварии. Хемингуэй радовался совершенно искренне, что был удостоен, как он говорил, шоферской награды. Как бы там ни было, а ордена тоже сыграли свою роль в создании определенной атмосферы вокруг его имени и легенд о нем.

Рассказ о последнем периоде жизни Хемингуэя на Кубе очень интересен, поскольку речь идет о его связях с революцией, которые зачастую не умели оценить должным образом. Он искренне стоял на стороне революционного процесса. Ему была очень симпатична личность Фиделя. Они не были друзьями, но Фидель восхищался Хемингуэем. Я помню, что в году так 49-м Фидель очень просил меня отвезти его в дом Хемингуэя, потому что ему хотелось познакомиться и побеседовать с ним. Визит так и не состоялся, но он мне всегда об этом напоминал. Фидель говорил: "Послушай, мне очень хотелось бы, чтобы ты поехал со мной туда, я бы с удовольствием с ним познакомился, мне страшно интересно поговорить с этим человеком". Я много раз говорил Эрнесто: "Хочу к тебе приехать с одним товарищем, моим другом, который мечтает с тобой познакомиться", но из-за всех дел, которые его (Фиделя) поглощали, я имею в виду университет и политику, мы никак не могли найти время, чтобы съездить к нему. Они познакомились лишь во время конкурса ловцов агухи, когда Хемингуэй вручил Фиделю приз победителя. Интересно отметить, что Хемингуэй был первым из всемирно известных людей, кто с самого первого момента поднял свой голос в защиту Кубинской революции. Об этом мало кто знает, так как победа революции застала его в Соединенных Штатах.

Хосе Луис Эррера Сотолонго - Из книги Норберто Фуэнтеса "Хемингуэй на Кубе"