Лестер Хемингуэй - Из книги "Мой брат, Эрнест Хемингуэй" (часть 5)

Первые полтора года жизни Эрнеста и Хэдли в Европе местом их пребывания стал Париж. Они отправились туда налегке, оставив большую часть своих вещей в Оук-Парке. Наш практичный отец настоял, чтобы они взяли с собой коробку с продуктами. Мать, по-своему более практичная, сделала им на прощание подарок в виде денежного чека. В Нью-Йорке они повидали друзей, родственники тоже подарили им кое-что на дорогу. Потом они поднялись на борт старого французского парохода "Леопольдина".

Плавание через Северную Атлантику в середине декабря оказалось довольно тяжелым из-за сильных ветров и морозов. Но все равно они радовались путешествию. Хэдли была просто нарасхват благодаря своей игре на рояле. Эрнест боксировал три раунда с Генри Кадди, боксером среднего веса из Солт-Лейк-Сити, направлявшимся тоже в Париж на серию матчей по боксу. Кадди, на которого произвели хорошее впечатление спортивные возможности Эрнеста, убеждал его заняться во Франции профессиональным боксом. Такое признание более всего польстило Эрнесту.

Когда пароход причалил в испанском порту Виго, Эрнест написал семье письмо, рассказывая о рыбе туне, выпрыгивающей из воды на шесть или восемь футов, чтобы поймать брошенные ей сардины. Он писал, что у мыса Финистер они видели кита, сообщал, что гавань Виго служила во время войны прекрасным убежищем для немецких подводных лодок, отмечал, что Хаш (домашнее прозвище Хэдли) разговаривает по-французски с тремя аргентинцами, которые все влюблены в нее.

Они высадились в Гавре и за три дня до Рождества приехали в Париж. Остановились они в отеле "Джакоп", а Эрнест снял для себя маленькую комнату на четвертом эта же, где он мог работать в полном одиночестве. Едва они устроились, как оба свалились с простудой и воспалением миндалин.

В первую неделю января Эрнест написал нам, что собирается снять небольшую квартирку на улице Кардинала Лемуана. Там Хэдли сможет поставить рояль и заниматься Скрябиным. Ей очень нравится Париж, и она счастлива жить здесь. В своих восторженных письмах к нам она в изумлении описывала полный обед, который стоит семь или восемь франков, что равняется шестидесяти центам, и завтраки с превосходным кофе с горячим молоком и рогаликами, стоящие в десять раз дешевле.

В то время Париж вновь вошел в моду как рай для художников и писателей, что уже бывало не однажды на протяжении нескольких веков. Каждый раз после войн, когда повсюду царила инфляция, Париж особенно привлекал людей, желавших жить недорого, занимаясь искусством или мечтая заняться им.

Американцы и англичане, жившие тогда в Париже, скоро перезнакомились, как если бы это было в Сохо или Гринич-Виллидж. Благодаря их другу Шервуду Андерсону, зрелому, широко печатавшемуся писателю со Среднего Запада, который жил некоторое время в Париже, Эрнест и Хэдли еще до своего приезда туда были хорошо осведомлены о выдающихся людях, обитавших там.

Вскоре они встретились и подружились с Сильвией Бич, которая владела книжной лавкой "Шекспир и Компания". Благодаря рекомендациям Андерсона они познакомились с Гертрудой Стайн, Алисой Токлас, Эзрой Паундом, Луи Галантье и другими серьезными писателями, а также с множеством плутов и дилетантов.

В первые три месяца жизни в Европе Эрнест совершил короткую поездку в Швейцарию. Оттуда он привез достаточно материала, чтобы заполнить своими очерками несколько толстых конвертов. В конце марта торонтская редакция предложила Эрнесту поехать в Геную, чтобы освещать ход европейской экономической конференции. Эта поездка обернулась двухмесячной работой, а в дальнейшем сильно укрепила его положение в газете, где материалы, подписанные им, стали появляться ежедневно.

Редакция "Стар" подняла его статус до должности зарубежного корреспондента и стала платить ему семьдесят пять долларов в неделю и оплачивать расходы на поездки.

Работа в газете приносила Эрнесту подлинное удовлетворение. На конференции в Генуе он встретился с Муссолини, Стеффенсом, Максом Бирбомом, Максом Истменом и другими.