Эрнест Хемингуэй
Эрнест Хемингуэй
 
Мой мохито в Бодегите, мой дайкири во Флоредите

Иосафова Т.А. Стилистические особенности романа Эрнеста Хемингуэя «Прощай, оружие»

Хемингуэй и его контекст: К 100-летию со дня рождения писателя, (1899-1999) : [Сборник] / Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена ; [Под общ. ред. Н. В. Тишуниной]. - Санкт-Петербург : Янус, 2000.

Роман Эрнеста Хемингуэя "Прощай оружие" (1929 год) ярко демонстрирует особенности хемингуэевского стиля.

Само название романа весьма показательно. Выражение "a farewell to arms" несет в себе семантическую многозначность. Это и прощание с оружием, но также и прощание с "объятиями", а точнее — с любовью. Характерно, что Хемингуэй не сразу пришел к этому метафорическому выражению. Он перебрал около ста возможных названий книги, прежде чем пришел к известному нам сейчас. [1] Им были отвергнуты следующие варианты: "The World's Room" (Мировое пространство), "A Separate Peace" (Сепаратный мир). "An Italian Journey" (Итальянское путешествие), "Education of the Flash" (Воспитание плоти), как противопоставление "Воспитанию чувств" Гюстава Флобера.

Эта художественная полисемантика реализуется в самой проблематике романа. Это роман и о любви, и о войне, и об утрате прежних жизненных ценностей, и о попытке обрести новые. Он повествует о "потерянном" поколении в целом и об абсолютно частной, не похожей ни на какую другую, историю взаимоотношений двух людей.

Именно поэтому в романе своеобразно сочетаются два плана: эмоционально — лирический и сдержанно — отстраненный. Лирическая тональность задается сразу же в начале первой главы, которую исследователи порой называют "стихотворением в прозе [2] In the late summer of that year we lived in a house in a village that looked across the river. There were pebbles and boulders, dry and white in the sun, and the water was clear and swiftly moving and blue in the channels. Troops went by the house and down the road and the dust they raised powdered the leaves of the trees <…> and we saw the dust rising and leaves, stirred by the breeze, falling and the soldiers marching and afterward the road bare and white except for the leaves.

The plain was rich with crops; there wrere many orchards of fruit trees and beyond the plain the mountains were brown and bare<...> There were fighting in the mountains and at night we could see the flashes from the artillery. In the dark it was like summer lighting." [3] (31) (В тот год поздним летом мы стояли в деревне, в домике, откуда видны были река и равнина, а за ними горы. Русло реки устилали голыш и галька, сухие и белые на солнце, а вода была прозрачная и быстрая и совсем голубая в протоках. По дороге мимо домика шли войска, и пыль, которую они поднимали, садилась на листья деревьев и мы смотрели, как <...> клубится пыль и падают листья, подхваченные ветром, и шагают солдаты, а потом только листья остаются лежать на дороге, пустой и белой. <...> В горах шли бои, и по ночам видны были вспышки разрывов. В темноте это напоминало зарницы (11). В этом описании осенней природы обращают на себя внимание ритмические повторы:

In the late summer of the year

We lived in a small house

In a village that looked across the river

And a plain to the mountains.

In the bed of the river there were pebbles <...>

And water was clear <...> in the channels,

и сравнения: There were fighting in the mountains and at night we could see the flashes from the artillery. In the dark it was like summer lighting.

Сразу же за этой картиной осени следует описание военной кампании, где автор применяет уже совершенно другие стилистические средства. Повествование лишается всякого налета сентиментальности: <...> the troops were muddy and wet in there capes; there rifles were wet and under there capes the two leather boxes heavy with the packs of clips of thin, long 6,5 mm cartridges<...> (32). (<...> и солдаты шли мокрые и грязные в своих плащах; винтовки у них были мокрые, и две кожаные патронные сумки на поясе, серые кожаные сумки, тяжелые от обойм с тонкими 6,5-миллиметровын патронами, торчали спереди под плащами <...> (12). Резко меняется лексика. Эрнест Хемингуэй использует слово "rotten". "Rotten" становится одним из лейтмотивов романа, играющих важную роль в структуре хемингуэевского повествования.

Хемингуэевский лейтмотив — это слово, мысль или тема, повторяющаяся в разных контекстах и в разных формах на протяжении всего романа. Среди основных лейтмотивов произведения можно выделить следующие:

Дом, как недостижимая мечта героев часто противопоставлен в романе гостинице, как апофеозу бесприютности. В связи с этим возникает лейтмотив дороги, поезда, скитаний. [4] Герои Эрнеста Хемингуэя — всегда люди без дома и корней. Таковы Барнс в "Фиесте", Роберт Джордан в "По ком звонит колокол" и Фредерик Генри в "Прощай оружии". Они не задерживаются, не могут задержаться надолго на одном месте, их гонят в дорогу внешние обстоятельства — война или смерть. Их приют — это больничная палата или номер на час в отеле, но все они мечтают о настоящем доме. Не случайно между Кэтрин Баркли и ее возлюбленным происходит следующий диалог:

"All right. But we’re never settled in one home very long."

"We will be"

"I'll have a fine home for you when you come back" (147)

("Хорошо, но мы ведь никогда еще долго не жили дома"

"Еще поживем"

"Я тебе приготовлю хорошенький домик к твоему возвращению" (129)

Тема несбыточности человеческих стремлений и надежд. При знакомстве с Фредериком, Кэтрин, рассказывая о своем погибшем женихе, говорит: "Помню, я все носилась с глупой мыслью что он попадет в тот же госпиталь, где я работаю. Раненый сабельным ударом, с повязкой вокруг головы. Или с простреленным плечом. Что-нибудь романтическое... он не был ранен сабельным ударом. Его разорвало на куски"(24)

Также не суждено сбыться и мечте героев о счастье вдвоем. Подруга Кэтрин — Фергюссон предсказывает им это:

"Придете к нам на свадьбу, Ферджи? — спросил я ее как-то. "Вы никогда не женитесь"

" Женимся <...>"

"Значит, умрете. Поссоритесь или умрете. Так всегда бывает и никто не женится" (91)

Стремление героев не думать, попытка забыть о происходящем вокруг, поскольку герои живут в ситуации абсурда войны. [5] Фредерик Генри так говорит о себе: " I sat on the high stool... and did not think at all" (254), (я сидел на высоком табурете и ни о чем не думал (перевод мой — Т.А.), "I lay down on the bed and tried to keep from thinking"(265) (я лег на кровать и постарался ни о чем не думать (перевод мой — Т.А.).

Ощущение жизни, как ловушки, в которую пойманы люди.6 В финале романа герой Хемингуэя приходит к грустному заключению: "This was the end of the trap. This was what people got for loving each other". (276) (Ловушка захлопнулась. Вот что получается, когда люди любят друг друга (перевод мой — Т.А.).

Мотив постоянного расставания: расставаясь, герои прощаются, словно навсегда, при этом их прощание всегда намеренно холодно. Так герои первый раз расстаются друг с другом перед отъездом Фредерика Генри на реку Плава:

"Be a good boy and be careful. No, you can’t kiss me here. You can’t.

"All right"

I looked back and saw her standing on the steps. She waved and I kissed my hand and held it out. She waved again and then I was out of the driverway and climbing up into the seat of the ambulance and we started" (61)

("Будьте умницей и берегите себя. Нет, здесь нельзя целоваться, нельзя"

"Слушаюсь". Я оглянулся и увидел, что она стоит на ступенях. Она помахала мне рукой и я послал ей воздушный поцелуй. Она еще помахала рукой и потом аллея кончилась, и я уже усаживался в машину и мы тронулись (42).

Сцена прощания Фредерика и Кэтрин перед его возвращением на фронт, где идут ожесточенные бои и откуда он, возможно, уже не вернется живым, по своей сдержанности почти ничем не отличается от предыдущей:

"Good-by, Cat. Good-by, I said. Take good care of yourself and little Catherine."

"Good-by, darling"

"Good-by, I said. I stepped out into the rain and the carriage started". (148)

(— До свидания, — сказал я, — Береги себя и маленькую Кэтрин.

— До свидания, милый.

— До свидания, — сказал я.

Я вышел под дождь и кучер тронул. (130)

Среди основных хемингуэевских мотивов также можно назвать мотив "дождя", который пройдет через все творчество писателя. Исследователи отмечают амбивалентность его значения в романе. По ходу развития сюжета "дождь" становится либо вестником трагических событий (разлуки героев, смерти главной героини), либо знаменует собой радость и умиротворение (например, удачно спасшись от преследования итальянской полиции, герои приплывают в Швейцарию в дождь).

Одной из характерных особенностей хемингуэевского стиля является стремление не объяснять читателю смысл происходящих событий и переживаний героев, а зримо показать их. Автор является лишь своеобразным фиксатором происходящего. Так, при описании сражения у реки Плава, стоившего огромного количества человеческих жертв, он ограничивается лишь несколькими фразами о состоянии шофера Пассини после того, как в землянку попал снаряд: "His legs were towards me and I saw in the dark and light that they were both smashed above the knee. One leg was gone and the other was held by tendons and part of the trouser and the stump twitched and jerked as though it were not connected. He bit his arm and moaned: "Oh mamma Mia. mamma Mia" (70).

(Он лежал ногами ко мне и в коротких вспышках света мне было видно, что обе моги у него раздроблены выше колен. Одну оторвало совсем, а другая висела на сухожилии и лохмотьях штанины. и обрубок корчился и дергался, словно сам по себе. Он закусил свою руку и стонал: "О mamma Mia, mamma Mia!" (52).

Для того чтобы показать происходящее наиболее убедительно, Хемингуэй вводит детализированное описание ситуации в наиболее важные моменты повествования. В подобных ситуациях "принцип показа" заменяет собою рассказ о чувствах и переживаниях героев. В этом смысле характерна ситуация, когда Хемингуэй описывает возможно последнее свидание героев перед возвращением Генри на фронт посте операции: "The train was to leave at midnight. It was made up at Turin and reached Milan about half-past ten at night and lay at the station until time to leave" (148). (Состав формировался в Турине и около половины одиннадцатого прибывал в Милан и стоял и перрона до самого отправления). Автор самоустраняется и перед нами возникает своеобразный кинематографический кадр.

Характерная для Хемингуэя "визуализация" происходите помощью многочисленных диалогов, которыми насыщен текст романа. Диалоги дают ощущение сиюминутности, конкретности и спонтанности происходящего. С другой стороны. Эрнест Хемингуэй намеренно противопоставляет естественность и непринужденность общения главных героев романа, которое раскрывается в их диалогах, выспренному, официозному языку армейского начальства: "It is you and such as you that have let the barbarians onto the sacred soil of the fatherland. It is because of treachery such as yours that we have lost the fruits of victory (232) Из-за вас и подобных вам варвары вторглись в священные пределы отечества. Предательство, подобное вашему отняло у нас плоды победы… (180).

Таковы, в целом, основные стилистические особенности романа Эрнеста Хемингуэя "Прощай оружие".

Т.А. Иосафова

Примечания:

1. О семантике названия романа см. работу: Bernard Oldsey. Hemingway's Hidden Craft: The writing of "A farewell to Arms" Bernard Oldsey. — 2d print. University Park; London: Pennsylvania state univ. press, 1980.

2. См. прим. 1.

3. В скобках указан номер страницы, приводимой по изданию: Ernest Hemingway. A Farewell to Arms, M.: Progress, 1976.

В переводе указан номер страницы, приводимой по изданию: Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений в четырех томах. М., 1981.

4. О лейтмотиве "дома" см. работу: Carlos Baker. Hemingway: the writer as artist., Princeton (NJ), Princeton univ. press, 1963.

5. Об этом мотиве см. работу: И.А. Кашкин. Эрнест Хемингуэй. М., 1966.

6. О восприятии героями Хемингуэя жизни, как ловушки, см. работу: Ray В. West Jr.. The Biological Trap // A Collection of Critical Essays. Englewood Cliffs, N.J., Prentice-Hall, 1962.

7. Ю.Я. Лидский. Творчество Эрнеста Хемингуэя. Киев, 1978.

8. И.А. Кашкин. Эрнест Хемингуэй. М., 1966.




 

При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"