Мендельсон М.О. Анализ романа «Праздник, который всегда с тобой» Э. Хемингуэя
Страстное желание рассказать о Париже начала 20-х годов возникло у Хемингуэя тогда, когда он впервые поселился в этом городе. Но молодой писатель еще не мог в ту пору запечатлеть облик Парижа, ибо знал этот большой, сложный и прекрасный город недостаточно хорошо [впоследствии об этом времени, проведенном в Париже, вышел роман Эрнеста Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой», анализ которого приводится ниже — прим. http://hemingway-lib.ru]. В Париже начала 20-х годов Хемингуэй писал главным образом о родном Мичигане и о войне.
В книге «Зеленые холмы Африки» (1935) повествуется о том, как, читая Толстого, автор вдруг вспомнил о знакомом ему Париже. Он вспомнил квартиру, в которой жил («во дворе, где была лесопилка»), и запах опилок, и безденежье, угнетавшее его с женой весь тот год. Вспомнил, как они «питались луком и пили кагор с водой».
Однако и тогда не пришло еще время рассказать о Париже, где писатель начинал свою творческую жизнь.
Немного позднее, в знаменитом рассказе «Снега Килиманджаро» (1936), Хемингуэй изобразил литератора, который в предсмертном бреду говорит о самом себе: «Да, он никогда не писал о Париже. Во всяком случае, о том Париже, который был дорог ему».
В облике героя «Снегов Килиманджаро» — писателя Гарри безусловно есть много такого, что Хемингуэю было чуждо и. даже враждебно. И все же мысли, которые терзали Гарри в последние его часы, позволяют в какой-то мере судить о том, какой Париж был «дорог» не только этому человеку, трагически загубившему свой талант, но и самому Хемингуэю, находившемуся тогда в расцвете творческих сил.
Гарри с любовью и тоскою думает о Париже, где есть «развесистые деревья, оштукатуренные белые дома с коричневой панелью внизу, длинные зеленые туши автобусов на круглой площади», о городе с запахом «грязного пота, и нищеты, и пьянства». Ему мил Париж, где живут потомки коммунаров, которым политика дается легко. Он с нежностью и мукой вспоминает о том, как в винной лавчонке «написал свои первые строки».
Нет сомнений, что и автор «Снегов Килиманджаро» на протяжении многих лет мечтал поведать своим читателям о том Париже, который был так близок ему после первой мировой войны. Шли годы, а «из души Хемингуэя не уходила память о нелегком начальном этапе его литературной жизни, о днях и неделях, когда приходилось недоедать, о его первой жене Хэдли, о добрых и не столь уж добрых знакомых, с которыми приходилось встречаться в этом огромном городе.
Да, картины грудной и счастливой жизни в Париже в годы ранней молодости неизгладимо врезались в сознание Хемингуэя. Случилось, однако, так, что книга «Праздник, который всегда с тобой» родилась лишь незадолго до безвременной смерти художника.
Трагические ноты, присущие последнему этапу творческой жизни Хемингуэя, давали себя знать тогда снова и слова. Писатель не смог рассказать все то, что хотел, о Париже, который был ему мил и дорог. По всей очевидности, он не успел «пройтись» но своей книге, как собирался.
Но вот это произведение перед нами.
«Праздник, который всегда с тобой» — книга воспоминаний. Она состоит из очерков, посвященных отдельным эпизодам из жизни самого Хемингуэя, а также разным лицам, с которыми он встречался в Париже в 20-х годах. Однако это произведение не распадается на разрозненные сцены и картинки. Оно пронизано одним настроением, стойким лирическим чувством.
Мы вновь познаем радость встречи с хемингуэевской прозой. Многие страницы «Праздника, который всегда с тобой» заставляют нас видеть все, о чем повествует автор, с удивительной выпуклостью, как бы стереоскопически.
В центре книги — образ самого писателя, человека чрезвычайно требовательного к себе, подкупающего своей работоспособностью и неизменной преданностью высокой задаче писать правдиво. Вспоминая в своей «Автобиографии» как раз те годы, о которых повествуется в «Празднике, который всегда с тобой», Линкольн Стеффене приводит замечание Хемингуэя: писать «чертовски трудно, и я еще не научился этому, но научусь».
Важнейший образ книги, цементирующий все повествование в одно целое, — это образ художника, не терпящего ни малейшей фальши, чуждого компромиссам, тем отступлениям от идеала правды в искусстве, на которые идет, например, Фицджеральд.
Некоторые главы книги написаны как новеллы. В них столь же точно передан «цвет» времени и места, как в некоторых из лучших рассказов Хемингуэя 20-х и 30-х годов. В них так же выразительно изображены живые люди.
В рассказе о голодающем писателе, которого пустой желудок заставляет особенно остро и резко видеть все окружающее, блестяще воспроизведены реальные чувства реальных людей. Вместе с тем иногда где-то на втором плане угадывается облик богатой Америки, не очень-то склонной бережно опекать своих литературных сыновей, но всегда готовой эксплуатировать их славу.
Новеллами можно назвать и некоторые зарисовки отношений героя — начинающего писателя с его женой. Им живется не очень комфортабельно, но сколько счастья дает молодым супругам верная любовь, как укрепляет их силы ощущение, что творческий труд приносит свои плоды. А между тем на горизонте уже появляются первые предвестники бури, которая разрушит союз двух хороших людей.
Все, кого интересует проблема становления Хемингуэя-художника, найдут в книге интересный материал о литературных влияниях, которые испытывал писатель на заре своей творческой жизни.
Из книг Хемингуэя 30-х годов (и прежде всего из «Зеленых холмов Африки») мы уже знаем о любви писателя к русской литературе, в особенности к творчеству Толстого и Тургенева. «Праздник, который всегда с тобой» подсказывает мысль, что роль русских писателей в становлении эстетического кредо Хемингуэя была еще более значительной, чем это казалось раньше. Недаром автор говорит: «Сначала русские (писатели. — М. М.), а потом и все остальные. Но долгое время только русские».
Большое место в книге занимают воспоминания Хемингуэя о встречах с американскими литераторами: Скоттом Фицджеральдом, Гертрудой Стайн, Эзрой Паундом м другими, а также с некоторыми английскими писателями.
Особенно много места уделено Фицджеральду. Этот выдающийся американский романист, к сожалению, еще мало у нас известен. То, что сообщает о нем Хемингуэй, может показаться непомерно окрашенным субъективизмом. Полезно будет поэтому остановиться на некоторых особенностях жизни и творчества этого писателя.
За свою не очень долгую жизнь Френсис Скотт Фицджеральд (1896 — 1940) создал сотни полторы новелл и четыре завершенных романа (пятый роман остался незаконченным). Но Хемингуэй прав, отмечая, что из всего творческого наследия писателя особенно большую ценность представляют два романа (он, несомненно, имел в виду романы «Великий Гэтсби», 1925, и «Ночь нежна», 1924) и отдельные рассказы.
Подобно Синклеру Льюису, Шервуду Андерсону, Рингу Ларднеру, Томасу Вулфу и самому Эрнесту Хемингуэю, Скотт Фицджеральд принадлежал к тому замечательному поколению американских прозаиков — критических реалистов, которое вошло в литературу в третьем десятилетии этого века или чуть раньше, то есть во время или после первой мировой войны, в годы, когда весь мир был потрясен революционными событиями в Россини. Крупнейшая заслуга этих прозаиков заключается в том, что еще в 20-х годах они — вместе с американскими писателями более старшего поколения Теодором Драйзером и Эптоном Синклером — сумели уловить симптомы морального распада и гниения в американском буржуазном обществе, которое, казалось бы, после окончания мировой войны вступило в пору еще невиданного подъема и расцвета.
В своих лучших произведениях Фицджеральд с глубокой убедительностью и незаурядной художественной силой показал, как американские богачи — самовлюбленные и бездушные — растаптывают любовь и жизнь людей, стоящих ниже их на общественной лестнице. Сам писатель сказал как-то о себе, что он всегда будет хранить в сердце «неизменное недоверие и враждебность к классу праздных людей». Впрочем, добавил Фицджеральд, «это не убежденность революционера, а затаенная ненависть крестьянина».
Временами автор «Великого Гэтсби» называл себя человеком, «симпатизирующим левому крылу» в политической жизни США. И все же многие годы Фицджеральд провел в кругу богатых людей и от них воспринял привычку жить на очень широкую ногу. А это сказалось на его творческой судьбе самым безотрадным образом.
Переписка Хемингуэя и Фицджеральда ясно показывает, как обеспокоен был Хемингуэй тем, что его друг и соратник по литературе недостаточно систематически работал над серьезными произведениями. О своей тревоге Хемингуэй считал себя вправе откровенно говорить самому Фицджеральду. Так, одно его письмо товарищу по профессии, относящееся к середине 30-х годов, содержит такие суровые, даже жестокие слова: «Из всех людей на свете тебе более всего нужна была дисциплина в труде, а взамен этого ты женился на женщине, которая ревнует тебя к твоей работе, хочет соревноваться с тобой и губит тебя». И далее: «Конечно, все это не так просто, как кажется, и я подумал, что Зельда сумасшедшая, в первый же раз, как с ней познакомился...» О первых признаках заболевания Зельды Фицджеральд шизофренией упоминается и в «Празднике, который всегда с тобой».
Страницы книги Хемингуэя, посвященные Фицджеральду, бросают свет на многие обстоятельства, сделавшие поистине трагической судьбу автора такой прекрасной книги, как «Великий Гэтсби». Перед нами встает образ писателя, творческие силы которого подрывали алкоголизм, неблагоприятные семейные условия, а также погоня за легким заработком.
Увы, автор не сгущает краски. Письма Фицджеральда содержат немало тягостных признаний, подтверждающих правоту Хемингуэя. Еще на рубеже 1924 и 1925 гг. Фицджеральд написал своему другу Джону Бишопу: «Ничего нового, за исключением того, что теперь мне платят за рассказы по 2000 (долларов. — М. М.), и они становятся все хуже и хуже, и я мечтаю о том, чтоб мне не нужно было больше сочинять такое и чтоб я писал только романы». А в сентябре 1929 года в письме Фицджеральда Хемингуэю говорится: «А вот последняя вспышка все того же дешевого хвастовства: «Пост» теперь платит старой шлюхе по 4 тысячи долларов за раз». И дальше следует полная издевки над самим собой характеристика качеств «старой шлюхи», позволяющих ей получать столь высокую плату за свои услуги.
Хемингуэй рассказывает главным образом о своих встречах с Фицджеральдом в период, когда сам он еще был никому не известным писателем, а Фицджеральд уже создал «Великого Гэтсби». Как раз тогда особенно наглядно сказалась печальная зависимость Фицджеральда от «литературного рынка». И справедливость хемингуэевской оценки того, что случилось тогда с автором «Великого Гэтсби», снова и снова под- 1верждает он сам. В одном письме дочери, посланном за несколько месяцев до смерти, Фицджеральд говорит: «...как бы мне хотелось теперь, чтобы, создав «Великого Гэтсби», я не дал себе покоя, не оглядывался бы, а сказал: «Я нашел себя, отныне это первоочередное. В этом мой неотвратимый долг, без этого я — ничто». К сожалению, на самом деле после «Великого Гэтсби» Фицджеральд слишком часто «оглядывался» — оглядывался на потребителей «чтива», а также и на Голливуд. Если за первую половину 20-х годов, то есть за одно пятилетие, он опубликовал три романа, то за последующие пятнадцать лет, за всю остальную жизнь писателя, было издано лишь одно крупное его произведение.
Довольно подробно описывает Хемингуэй и свои встречи в начале 20-х годов с Гертрудой Стайн, которая известна главным образом как один из мэтров модернизма.
Взаимоотношения автора «Праздника, который всегда с тобой» со Стайн отличались большой сложностью и прошли через ряд этапов.
В ту пору, когда Хемингуэй еще был начинающим поэтом и новеллистом, он в течение некоторого времени считал себя, по-видимому, учеником Стайн. Вероятно, она и впрямь в определенной степени помогала молодому писателю утверждать свой собственный стиль в художественной литературе, не похожий на столь привычный для него тогда стиль репортажа, газетных корреспонденций. Стайн всегда придавала чрезвычайно большое значение, по ее собственному признанию, повторам слов. Эксперименты Хемингуэя в этом отношении были отчасти связаны с ее влиянием Недаром в своей книге о Париже он одобрительно отзывается о сделанных Стайн открытиях в области ригма и повторов.
Однако с течением времени Хемингуэю все сильнее бросалось в глаза то претенциозное, искусственное, что присуще манере Гертруды Стайн. И именно это, надо думать, привело к охлаждению, чтоб не сказать больше, Хемингуэя и Стайн друг к другу.
Известный американский литературовед Ван Уик Брукс имел немало оснований утверждать, что в «эстетической теории» Стайн никакой роли не играют «пи мысль, ни чувство... Ничто не имеет значения, кроме расположения слои...»
Для Стайн злоупотребление повторами — притом самыми бессмысленными и нелепыми — сделалось одним из средств борьбы против логического мышления, формой утверждения инфантильности человека, орудием внедрения формализма в искусство. Широкую известность приобрел «афоризм», связываемый с именем Стайн: «Роза это роза это роза» — этакий эталон бессодержательности, вызова здравому смыслу.
И вот любопытно, что в своем романе «По ком звонит колокол» (1940), опубликованном еще при жизни Стайн, Хемингуэй пародирует этот «афоризм». Главный герой Роберт Джордан ест лук к неудовольствию крестьянина Августина, который иронически говорит, что в луке ему не нравится «только» запах. Во всем остальном «он как роза». Джордан шутливо восклицает: «Роза это роза это лук», вызывая у Августина возмущенное замечание, что от лука у него — Джордана — помутился разум. По американец продолжает шутить. «Лук это лук это лук», — говорит он. И Августин укрепляется в мысли, что Джордан сошел с ума.
О том, что слова: «Все вы — потерянное поколение» Хемингуэй услышал от Стайн, а она, в свою очередь, подхватила у некоего владельца гаража во Франции, было известно задолго до появления «Праздника, который всегда с тобой». Писатель рассказал об этом много лет назад в письме к американскому литературоведу К. Бейкеру. Ссылаясь на это письмо Хемингуэя, Бейкер сообщил, что Стайн перенесла замечание владельца гаража (выразившего в словах о «потерянном поколении» свое недовольство плохой работой молодых и неопытных механиков) на «всех грустных молодых людей, которых война и высокая стоимость жизни выбросили на берега Франции». Показательно, что в другом письме Хемингуэй довольно энергично выразил свое несогласие со Стайн, заявив, что «никакого потерянного поколения не существует».
Выражение «Все вы — потерянное поколение» с примечанием: «Гертруда Стайн (в разговоре)» Хемингуэй впервые опубликовал в 1926 году как эпиграф к своему роману «И восходит солнце». Но этот эпиграф печатался лишь в первых изданиях книги, а затем был снят. Впрочем выражение «потерянное поколение» вот уж много десятков лет живет самостоятельной жизнью.
Рассказывает Хемингуэй и об Эзре Паунде, каким он его знал в 20-х годах. Позднее этот поэт-модернист попал в лагерь крайней реакции. Оказавшись во время второй мировой войны в Италии, он объявил себя сторонником фашизма н выступал по радио как поборник «оси», призывая американцев найти общий язык с Муссолини.
В последних произведениях Паунда наглядно проявили себя, наряду с реакционными идейными тенденциями, тяга к зауми, стремление эпатировать читателя многоязычными лингвистическими головоломками.
Англо-американский поэт Томас Элиот, о котором Хемингуэй упоминает не без иронии, в дальнейшем приобрел известность, как один из столпов модернизма, и отличался ретроградными религиозными и политическими воззрениями.
В своей книге Хемингуэй весьма отрицательно отзывается об английском литераторе Форде Мэдоксе Форде. Справедливости ради, следует, однако, упомянуть, что Форду принадлежит одно образное высказывание о творчестве Хемингуэя, без которого не обходится вот уже много лет ни одна работа об американском писателе. Именно Форд сравнил слова Хемингуэя с «галькой, только что вынутой из реки».
Книга «Праздник, который всегда с тобой» — это первое опубликованное посмертно произведение замечательного американского писателя. А ведь в ряде интервью, которые давал он сам в последние годы жизни, а также в сообщениях его вдовы и литературоведов, состоявших в переписке с ним, упоминаются и другие не известные нам до сих пор книги Хемингуэя. Будущее покажет, какие неизданные произведения оставил читателям, уходя из жизни, этот большой мастер литературы и какова степень их завершенности.
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"