Бодегита дель Медио - любимый бар Хемингуэя на Кубе

В старой Гаване, рядом с Соборной площадью, находилось место, которое кубинцы называли "святилище рома". Через него прошло три поколения артистической Гаваны. В шумной и бурлящей Гаване 50-х годов здесь, несмотря на духоту и неудобства, собиралось больше посетителей, чем в шикарном кабаре "Тропикана".

Стены пестрят фотографиями и автографами тысяч побывавших здесь посетителей. Достаточно бросить беглый взгляд, чтобы обнаружить автограф Сальвадора Альенде, а рядом — поэму Николаса Гильена, превозносящую достоинства заведения; фотография космонавта Романенко соседствует с факсимиле статьи из журнала "Вог", посвященной бару, а справа, под рисунком Роберта Матты, расписался турист из Швеции Ингмар Ибсен.

Место это, где прочно слились воедино дух и материя, называется "Бодегита дель Медио". Основателем ее был Анхель Мартинес, приехавший в Гавану в конце 30-х годов. Он отличался деловой сметливостью и особым даром запоминать все услышанное, ему хотелось стать "самым просвещенным барменом на свете". Один из его клиентов, Эрнест Хемингуэй, появился в "Бодегите" где-то в 40-х годах в сопровождении Пако Гарая, кубинского таможенного инспектора, женатого на американке и занимавшегося экспортом попугаев в Соединенные Штаты. Многие утверждают, что именно тогда Хемингуэй изрек фразу, высеченную позднее над легендарной стойкой бара: "Mi daiquiri in el Floridita. Mi mojito in la Bodeguita" {"Мое "дайкири" во "Флоридите"; мой "мохито" в "Бодегите" (непр. исп.).}. Правда, Фернандо Кампсамор заявляет, что писатель "никогда не переступал порога "Бодегиты".

Кампсамор говорит, что эта надпись — всего лишь реклама, которую он сам сочинил, чтобы оказать услугу своему другу Мартинесу, владельцу "Бодегиты". Но Марго Хемингуэй, внучка писателя, во время своего посещения Гаваны в 1978 году сказала, что Мартинес и "Бодегита" — два имени, ставшие легендарными в ее семье. После победы революции Мартинес передал свое заведение государству, а сам стал его управляющим.

Итак, Мартинес продолжает свой рассказ. Он вспоминает, что Хемингуэй "испытывал страх перед одиночеством". Мартинес убежден: "Что бы там ни было, а все-таки мы считаем Хемингуэя нашим, кубинским писателем, — и добавляет: — Хотя прямо скажу, мужик он был не из легких, что называется "крепкий орешек".

Анхель Мартинес первым поведал Хемингуэю историю возникновения "мохито", коктейля, принесшего славу его "Бодегите". "Мохито" приготовляют из рома, сахара, воды и мяты. По слова Мартинеса, рецепт был изобретен пиратом Фрэнсисом Дрейком. Поэтому вначале полученная смесь называлась "drake". "Этот человек был буквально помешан на букете", — говорил Мартинес Хемингуэю во время посещения Финки Вихии. Хемингуэй молча слушал рассказ и, видимо не совсем понимая, спрашивал: "Дрейк был помешан? Помешан из-за букета?"

Было бы неплохо поместить в витрине "Бодегиты" такую фотографию: Фрэнсис Дрейк, Эрнест Хемингуэй и Анхель Мартинес наслаждаются великолепным коктейлем "мохито". Но подобной фотографии не существует, и за неимением таковой администрация заведения вывесила другую, запечатлевшую Хемингуэя в компании его менее знаменитых друзей. По всей вероятности, эта фотография должна выступать в качестве единственного вещественного доказательства того, что Хемингуэй был завсегдатаем "Бодегиты". Истины ради надо сказать, что она была сделана у стойки бара на корабле "Иль-де-Франс", на котором Хемингуэй возвращался в Гавану в 1954 году, после своего второго африканского сафари.

"Хемингуэй на Кубе" - Норберто Фуэнтес