Бумаги Хемингуэя

К бумагам, и прежде всего, к письмам, отношение у Хемингуэя было особым. Своего рода пунктик. А может быть, это пристрастие — профессиональная писательская черта. Факт тот, что Хемингуэй хранил всю печатную продукцию, поступавшую в дом, включая газеты и журналы. Так, старые американские журналы занимают целых два шкафа, и это после того, как Мэри сожгла часть их в 1961 году. В личном архиве Хемингуэя можно найти сотни вырезок с рецензиями, опубликованными в США, на его первую книгу. Иногда это одна и та же рецензия, размноженная дюжиной американских газет. Некоторые из тех немногих, кто имел доступ на Финку Вихию, видели в течение многих лет одно и то же письмо в груде других, покрывавших его кровать. Эррере Сотолонго, заядлому филателисту, разрешалось отрывать марки с условием, что ни один конверт не сдвинется со своего места. Но Эррера Сотолонго не пользовался этой привилегией. "Он любил, чтобы письма оставались там, куда он их положил, как прочтет. Некоторые годами лежали на его кровати. Но это только так говорится: его кровать. На самом деле он почти всегда спал в комнате у жены".

Очевидно, что в этом беспорядке был свой порядок. Письма покрывали всю кровать, но располагались они по определенной системе, разобраться в которой мог лишь сам Хемингуэй.

Одно время количество корреспонденции, приходившей на Финку Вихию, так возросло, что пришлось подумать о секретаре. Самой подходящей кандидатурой был, конечно, Роберто Эррера Сотолонго. Роберто привел в порядок архив и корреспонденцию Хемингуэя. Через несколько лет после смерти писателя, когда самому ему оставалось жить считанные недели, Роберто больше всего волновала сохранность архива и неразобранных еще бумаг, скопившихся на Финке Вихии. Многих документов и писем недостает. К сожалению, с того момента, когда стало известно о самоубийстве Хемингуэя, и до официальной передачи Мэри Уэлш в августе 1961 года права собственности кубинскому правительству, Финка Вихия была фактически ничейной территорией. Почти в течение месяца друзья и служащие Хемингуэя имели свободный доступ в дом и к бумагам. Да и Мэри Уэлш никого не поставила в известность относительно того, какие именно бумаги она увезла. Революционное правительство дало ей разрешение увезти в США любые вещи и документы. В нашем распоряжении осталось содержимое одного металлического архивного шкафа, одного деревянного сундука, нескольких ящиков, набитых фотографиями, и дюжина старых, исписанных от руки листов бумаги.

Пропажи, правда иногда временные, случались и при жизни Хемингуэя. Так, однажды куда-то запропастилась нобелевская медаль. Прошло довольно много времени, и, так как медаль не обнаруживалась, братья Эррера Сотолонго, особенно Хосе Луис, настояли, чтобы Хемингуэй принял меры. Он говорил: "Да не надо, бог с ней... Это не имеет никакого значения". Но братья не сдавались, и Хемингуэю пришлось предпринять необходимые шаги, в результате которых медаль вернулась на свое место.

В настоящее время медаль Нобелевской премии по литературе, присужденной Хемингуэю, находится в часовне Святых деяний церкви Кобренской Девы Милосердия, недалеко от Сантьяго-де-Куба. Хемингуэй вручил медаль журналисту Фернандо Кампсамору во время приема в честь писателя, организованного пивной фирмой "Атуэй". Позже медаль была передана архиепископу Сантьяго-де-Куба монсеньору Энрике Пересу Серантесу, который и исполнил волю Хемингуэя, передав ее святилищу Девы Милосердия в городке Эль-Кобре. Там же хранится фотография, переснятая из журнала "Лайф", на которой запечатлен Хемингуэй, вручающий футляр с медалью Фернандо Кампсамору.

"Кое-кто превратно истолковал этот жест Эрнесто, — говорит Хосе Луис Эррера Сотолонго. — Хемингуэй отдал медаль в дар народу Кубы. Но тех, кто в то время стоял на Кубе у власти, он считал жуликами и потому совершенно справедливо рассудил, что единственным надежным местом для медали будет храм в Эль-Кобре".

Скандальные дела, то и дело будоражившие тогда Кубу, не прошли мимо Хемингуэя. Особенно много шума наделала кража великолепного алмаза, вмонтированного в купол Национального Капитолия как символ нулевого километра Центрального шоссе. Пропажа вскоре отыскалась в ящике письменного стола президента Республики!

"Хемингуэй на Кубе" - Норберто Фуэнтес