Норберто Фуэнтес "Хемингуэй на Кубе". Конфликт Фолкнера и Хемингуэя

Уильям Фолкнер как-то сказал Гарвею Брейту: "Пять лучших современных романистов — это Вулф, я, Эрскин Колдуэлл, Дос Пассос и Хемингуэй". И, поясняя свои слова, добавил: "Я поставил на первое место Вулфа, на второе — себя, на последнее — Хемингуэя. Я сказал, что все мы — неудачники. Перечислил же я всех этих авторов в том порядке, в каком они достигли своего блестящего поражения, пытаясь добиться невозможного. Думаю, что Вулф превзошел всех нас в своем стремлении к абсолютно невозможному, ибо он хотел свести весь человеческий опыт к литературе. Хемингуэю я отвел последнее место, потому что он всегда писал только о том, что знал. Делал он это превосходнейшим образом, но никогда не пытался достичь невозможного".

Слова Фолкнера произвели на Хемингуэя огромное впечатление. Он чувствовал себя оскорбленным, ибо усмотрел в подобном высказывании упрек в трусости, поскольку Фолкнер говорил, что "он пишет лишь о том, что знает".

Один из критиков высказал предположение, что, возможно, явно автобиографический характер романа "Острова в океане" и воспевание мужества и цельности характера Томаса Хадсона объясняются реакцией Хемингуэя на слова Фолкнера. В одном из документов, найденных в доме, Хемингуэй пишет:

"...по-моему, он дерьмо, потому что, хотя он и был наделен талантом, он понятия не имел, что со своим талантом делать, и из-за того, что ему не хватало усердия, он тратил себя на пьянки, на Голливуд и прочее. Кроме того, он обладал всеми недостатками, которые свойственны южанам. В то же время он не забывает наведываться в Нью-Йорк, чтобы присутствовать при выходе в свет своей очередной книги, и не устает лизать зад тем, кто осыпает его премиями. Скажи ему, что много лет подряд я трубил по всей Европе, что он самый выдающийся американский писатель, потому что его пьянство вызывало у меня чувство сожаления, и мне хотелось верить, что он, наконец, найдет себе какое-нибудь другое место, где сможет жить спокойно и зарабатывать, не путаясь с Голливудом. Скажи ему, что он шлюха и дерьмо несчастное с нежнейшим голосом и дремучим и грубым талантом труса южанина".

На листе оригинала, откуда взят этот отрывок, стоит штемпель: "Финка Вихия, Сан-Франсиско-де-Паула, Куба". Начало письма не найдено, сохранилась только вторая страница. Совершенно очевидно, что речь идет о Фолкнере: южанин, пьяница, величайший из американских писателей, связан с Голливудом и т. д. Хемингуэй превратил заявление Фолкнера в целую проблему, для него это стало вопросом принципа. Вместе с тем он хранил у себя фотографию автора "Святилища" и в беседе с Джорджем Плимтоном заявил, что "Фолкнер как раз тот писатель, которого он хотел бы редактировать". Без сомнения, Хемингуэй был рассержен не на шутку. Он считал, что задета его гордость, и заставил своего друга, полковника Ланхема, отправить Фолкнеру письмо с длинным перечнем ратных подвигов и прочих свидетельств личного мужества Хемингуэя. "Мне нужно было только получить мои 250 долларов, — ответил хозяин Йокнапатофы "человеку-кремню" из Финки Вихии. — Кроме того, я говорил это совершенно не всерьез, не для публикации... и надеюсь, что ты примешь мои искренние извинения".

"Хемингуэй на Кубе" - Норберто Фуэнтес