Переписка по поводу романа «По ком звонит колокол»

На правах рекламы:

• Магазин тюнинга — Огромный выбор комплектующих для тюнинга и доработки автомобиля (hard-tuning.ru)

• Кооператив Бествей рейдерский захват — Кооператив Бествей рейдерский захват (pravda.ru)

На Финке Вихии хранится множество памятных вещей, связанных с выходом в свет романа о гражданской войне в Испании. Несмотря на то, что в это время Полина Пфейфер, вторая жена Хемингуэя, завершала оформление их развода, 17 сентября 1940 года в 19 часов 43 минуты она прислала ему из Сан-Франциско, Калифорния, ободряющую, пронизанную воодушевлением телеграмму, отправленную "Эрнесту Хемингуэю, Сан-Вэлли Лодж, Сан-Вэлли, Айдахо". Оценивая книгу, Полина Пфейфер говорит, что она сделана так тщательно (курсив авт. — Прим. перев.), в ней столько здоровья, столько ума, столько чистоты и столько потрясения, что кажется невозможным написать лучше. "Безмерно восхищена и высоко оцениваю твое сверхчеловеческое усилие".

По всей видимости, бывшая жена Хемингуэя прочла сигнальный экземпляр книги, потому что в продажу роман поступил 21 октября 1940 года. Последние два слова телеграммы написаны по-испански: "Salud, Maestro!" {Привет, мастер! (исп.)}

Максуэлл Перкинс, редактор издательства "Скрибнерс", в письме от 20 сентября 1940 года замечает Хемингуэю, что возможность написать подобную книгу за 15 месяцев кажется ему маленьким чудом: "Сделано все, что можно было сделать, и сделано великолепно". Перкинс уверяет писателя, что, если бы Хемингуэй потратил на эту книгу даже пять лет, все равно никому не пришло бы в голову, что это чересчур много. В любом случае "нет другого человека, который сумел бы это написать, и вряд ли об этом нужно говорить дважды". Однако создается впечатление, что сам Хемингуэй думал несколько иначе, поскольку Перкинс настаивает на том, чтобы писатель перестал жалеть о потраченном времени, пытается на худой конец заинтересовать его другими книгами. "Я занят тем, что подыскиваю тебе книги, ведь у тебя есть, наконец, свободное время", — сообщает Перкинс в конце письма. "Послал тебе одну, о судье. Неплохо написана и легко читается, есть разные интересные вещи о преступниках и т. д. Всегда твой, Макс".

В другом письме, датированном 15 октября 1940 года и начинающемся словами "Дорогой Э", Максуэлл Перкинс извещает Хемингуэя о рецензии на его книгу, напечатанной в газете "Нью-Йорк таймс" (Перкинс высоко ценил это издание) и подписанной критиком по фамилии Адамс. Редактор высказывает свое мнение еще об одной рецензии, опубликованной на этот раз в "Геральд трибюн". "Несмотря на незатейливое начало, она достаточно хороша... с точки зрения обеспечения продажи книги, при всех ее, повторяю, незамысловатостях а-ля Джон Чемберлен". И добавляет: "Завтра я отнесу их (Морису) Спейзеру (адвокат и литературный агент Хемингуэя. — Прим, авт.), и он снимет с них фотокопии, чтобы использовать их при продаже авторских прав киностудиям". Перкинс выражает также пожелание пригласить в будущий фильм Гари Купера, "принимая во внимание его внешность и прочие данные".

Третья рецензия появилась на страницах журнала "Тайм". Перкинс сетует по поводу того, что статья написана в язвительном тоне, присущем этому журналу, но в целом считает ее вполне приличной и приводит последнюю строчку: "Колокол этой книги звонит по всему человечеству". Затем следуют еще несколько не менее важных новостей: "Положили 1500 на твой счет в Ки-Уэсте, а тебе высылаем книги, как просил... Адрес Скотта (Фицджеральда. — Прим, авт.): 1403 Н. Лоурел-авеню, Голливуд, и Джона Бишопа: Южный Четам, Масс". Далее Перкинс сообщает, что выход в свет книги представляет собой бесспорно важное событие, вызвавшее всеобщий интерес. "Много говорят о том, что это действительно большая книга. Даже люди, не связанные с издательскими и литературными делами, наслышаны о ней. Тебе нужно приехать (в Нью-Йорк. — Прим, авт.), чтобы посмотреть на витрины книжных магазинов в день, когда книга поступит в продажу". Письмо заканчивается сообщением, что вечером того же дня Перкинс будет ужинать с Уолдо Пирсом, которому он послал еще один экземпляр "По ком звонит колокол", так как, покинув Мэн, он не смог получить посланную ему ранее книгу. "Посмотрим, как будут разворачиваться события", — пишет Перкинс и заключает письмо словами: "Буду держать тебя в курсе дела. Твой Макс".

Джон О'Хара, автор романа "Свидание в Самарре" и других, испытывал по отношению к Хемингуэю такое восхищение, что в конце 40-х годов, после выхода книги "За рекой, в тени деревьев", даже сравнил его с Шекспиром. 16 октября 1940 года в 10 часов 7 минут он отправил Хемингуэю восторженную телеграмму по поводу его новой, только что полученной книги: "Это классическая вещь. Твоя третья. Горжусь твоей дружбой".

В связи с выходом из печати романа "По ком звонит колокол" 21 октября пространную телеграмму послал из Нью-Йорка Джей Аллен. Книга произвела на него, как и на многих других, громадное впечатление. Он отозвался о ней как о "невообразимом чуде" и излил свой восторг в 14 строчках телеграммы: "Все так, как ты говорил, и даже больше". Аллен вдвойне рад успеху книги: "Ты не мог знать этого заранее. Правда была на нашей стороне, но ложь фашистов и ложь шарлатанов, вымогателей, ложь друзей тогда чуть не погубила эту правду. Ты был одинок — я могу себе представить, насколько одинок, — и все же сумел добыть эту победу для тех славных парней, которые не дожили до нее. В известном смысле, Эрнест, это первая победа, и ты завоевал ее по-настоящему правдивой книгой". Аллен преисполнен волнения и чувства благодарности. Пред лицом исполненного долга он ощущает, как к горестным воспоминаниям прошлого примешивается некое чувство удовлетворенности: "Она снова обнажила мои раны, давно мною обмытые и забытые. Я чувствую себя лучше и впервые за целый год весь день предавался воспоминаниям, не пытаясь от них уйти". По мнению Аллена, книга оказалась настолько безупречной, что и возразить было нечего: "Просто чудо видеть, как все эти гнусные критики хотя бы один раз прикусили язык". В телеграмме он сообщает, что намерен вылететь в Лиссабон, Марокко и Марсель, дабы повидать старых друзей. "Хочешь что-нибудь передать? Как ты знаешь, там Паччарди и десятки других. Если что, сообщи авиапочтой. Спасибо, что добавил мне сил перед поездкой. Джей".

Поэт Арчибальд Мак-Лиш также присоединил свой голос к похвалам, расточаемым писателю его друзьями. Свою телеграмму он отправил из Вашингтона 29 октября 1940 года в 8 часов 25 минут, ограничив обращение двумя словами: "Эрнесту Хемингуэю". В телеграмме говорилось: "До появления твоей книги слово "великий" в нашем языке не имело значения. Ты вновь вернул слову его смысл. Горжусь тем, что живу под одним небом с тобой". В послании есть и привет от жены поэта: "Ада шлет тебе самые теплые пожелания". Телеграмма подписана уменьшительно-ласкательным "Арчи".

Лестер Хемингуэй рассказывает, что летом 1936 года его брат Эрнест и Арчибальд Мак-Лиш вышли в море на рыбалку неподалеку от Ки-Уэста. Время шло, рыба не ловилась, и между раздосадованными друзьями завязался спор. Дело происходило на "Пилар". Хемингуэй и Мак-Лиш решили продолжить "рассмотрение вопроса" на суше и направили катер к ближайшему островку. Едва Мак-Лиш ступил на землю, катер с Хемингуэем отошел от берега. Мак-Лиш остался один на небольшом клочке суши. Это был маленький островок из тех, что расположены между Бока-Гранде и Снайп-Киз. Тем временем "парень, всем своим покорным видом напоминавший спящую пантеру", вернулся к себе домой в Ки-Уэст и оставался там до тех пор, пока Полина не вынудила его отправиться на поиски Мак-Лиша. Этот эпизод, понятно, омрачил отношения между писателем и поэтом.

На Финке Вихии сохранилась литературная реминисценция гражданской войны в Испании. Это номер журнала "Эсквайр" за февраль 1939 года с помещенным в нем рассказом Хемингуэя "Ночь перед боем". Текст публикации испещрен поправками, оставленными карандашом писателя. К своей прозе он отнесся так же критически и с тем же стремлением к совершенству, как он подходил к опубликованным работам Фицджеральда или Альгрена. Он заменил или зачеркнул слова, казавшиеся ему вполне приемлемыми, но которым вряд ли нашлось бы место при повторном издании. Выправив рассказ, Хемингуэй поставил книжку журнала на полку и больше к нему не возвращался. Позже он сообщит в издательство "Скрибнерс" о своем решении не публиковать повторно ни один из своих четырех рассказов, написанных в мадридском отеле "Флорида".

Ощущение отдаленности того времени становится еще острее при виде 40 прекрасных фотоснимков, сделанных в годы войны Робертом Капой, и 200 фотографий, отснятых Джоном Ферно и и о рисом Ивенсом в ходе съемок "Испанской земли". Эти фотодокументы венчают собой тот период в жизни Хемингуэя, когда весной 1938 года он еще верил, что республика может взять верх, когда еще длилось самое счастливое время в жизни писателя.

"Хемингуэй на Кубе" - Норберто Фуэнтес