Интервью мексиканскому спортивному журналу «Канча»1
— Дон Эрнесто, что вы думаете о баскской пелоте2?
Естественно, Хемингуэй удивился. Знаменитый писатель — мне это было известно — знал хайалай3. все его приемы, секреты так же, как Хосе Мариа Итуарте4. Я извинился и сказал, что меня впутали в историю и помочь мне может только Хемингуэи. И он ответил:
— Баскская пелота — самый быстрый, трудный, неистовый вид спорта. Мне очень нравится. Я давно знаком с игрой в пелоту, однако с каждым годом она мне нравится все больше.
— Кто ваш любимый пелотари?
— У меня много друзей среди них, поэтому сожалею, что не смогу ответить на этот вопрос. Каждый из них по-своему — лучший.
— Вы видели, как играет Эрдоса?
— Да, но мне не повезло. Я много слышал о нем и давно хотел посмотреть на игру «Феномена». В Америке я не видел его. А в 1927 году, когда был в Европе, специально ездил в Сан-Себастьян, только чтобы посмотреть на его грозные удары. Жаль — Эрдоса в тот сезон был не в ударе.
— Вы знаете вес фермы игры в хайалай?
— Знаю ракетку, игру рукой, сестой5 и перчаткой.
— Какая из них вам больше нравится?
— Игра сестой. Возможно, это объясняется тем, что я чаще всего видел именно эту игру и среди игроков с сестой у меня больше друзей.
Я поблагодарил и сказал:
— Дон Эрнесто, со мной происходит примерно то же самое. Мне нравятся все писатели, но Хемингуэй особенно.
Затем быстрее, чем обезьяна взлетает на пальму, я перескочил к следующему вопросу. Друзья, поймите, баска заставили спрашивать настоящего Сеньора о том, что он думает о басках. Хемингуэй засмеялся. Он настоящий друг, понял и тут же выручил.
— Баски замечательный народ. Очень благородный, но шумный, когда накаляется обстановка. Мне с ними бывало очень весело. Они любят развлечься. А баскские пелотари, если станут вести себя на площадке, как за столом, все партии будут оканчиваться вничью, на счете 296!
— Какое у вас наиболее яркое впечатление о хайалае?
— Удар мячом, который получил здесь, в Гаване, Хулиан Ибарлюсеа. За свою жизнь я видел много людей со смертельными ранами. Случай с Ибарлюсеа — проявление такого мужества и спокойствия, о каком я не могу и мечтать. В тот вечер я был во Фронтоне. Гильермо имел несчастье попасть мячом в голову Хулиана. Звук был точно такой же, как если бы мяч ударился о переднюю стену, но в то же время ледяной, смертельный. Ибарлюсеа мой друг. Я помчался в докторскую в таком возбуждении, что можно было подумать, будто ранили меня самого. И когда я увидел Хулиана, изумился его спокойствию и собранности. Он встретил меня так, словно ничего страшного не произошло.
— Что вы думаете о мексиканских пелотари?
— Мне не везло. Всякий раз, как я посещал Мехико, Фронтон там бывал закрыт. Здесь я познакомился с нападающим Альберто и впоследствии провел с ним не один приятный день у меня на финке. Еще бы он не был большим мастером! Я не раз играл с ним в теннис как в паре, так и против него. Мне нравится его стиль и веселая манера его игры.
— Скажите, дон Эрнесто, а вам нравится бой быков?
— Еще бы! Прежде я говорил, что мой любимый вид спорта пелота. Бой быков я тоже люблю, поскольку речь идет о зрелище, спектакле, который по духу своему спортивен, хотя это и нечто иное. Мое отношение, мое пристрастие к бою быков увлекло меня, и я создал «Фиесту». Думаю, мне удалось отобразить «людей косички». Я видел великих представителей тавромахии. Из мексиканцев, например, Сильверио Переса — до того как его боднул бык. Вот это тореро! Что касается Аррусы, то, возвратившись в Гавану, я заявил, что он мастер, которому по плечу сто коррид. Я не ошибся. По сообщениям, поступающим из Испании, он вот-вот побьет рекорд Хуана Белмонте, аса, который провел за 365 дней 109 коррид.
— И последний вопрос, дон Эрнесто,— выпалил я нагло,— скажите, по ком сейчас звонит колокол?
Хемингуэю, должно быть, показалось в ту минуту, что перед ним сумасшедший, выдравшийся из смирительной рубашки. Он занял оборонительную стойку, но, сообразив, что перед ним не более как глупец, ответил снисходительно, с грустью в голосе:
— По хайалаю, «веселому празднику» басков...»
С той поры в жизни Эрнеста Хемингуэя, может быть именно с того самого дня, все ощутимее, обретал значение зловещий смысл фразы, взятой им у Джона Донна, английского поэта XVII века: «...не спрашивай никогда, по ком звонит колокол: он звонит по тебе».
Примечания
1 Арена (исп.)
2 Баскская пелота — pelota vasca, или Jai-Alai, что на языке этого народа означает «веселый праздник»,— зародилась в очень давние времена. Тогда в Стране Басков в пелоту играли на открытой поляне или площадке, на которой воздвигалась одна деревянная стенка. Мяч, жесткий, наполовину меньше теннисного, с силой били в эту стенку. Противник должен был подхватить мяч и ответить. Кто не принимал удара — проигрывал очко.
Со временем пелота модифицировалась, сегодня в нее играют на прямоугольной площадке до 80 метров в длину, покрытой асфальтом, цементом или деревом и огороженной стенкой уже с трех сторон.
Существует несколько способов игры: при помощи «сесты» — корзины, ракетки, кожаной удлиненной перчатки и просто — рукой. Играют пара против пары — подающий сзади и нападающий впереди, по традиции красные против синих. На спортсменах, как правило,— резиновые или матерчатые тапочки, длинные белые брюки, рубаха-безрукавка, перехваченная красным или синим кушаком.
3 Баскская национальная игра в мяч, получившая широкое распространение в некоторых странах Латинской Америки, то же, что пелота
4 Один из корифеев хайалая, прозванный за свое мастерство «Сомнамбулой» и «Математиком»
5 Классической формой считается игра с сестой. Лапа-корзина, сеста, длиной в 40—50 сантиметров, сплетена из ивняка. Мяч, пущенный из сесты умелой рукой, попади он в голову стоящего впереди игрока, превращается в пулю. История хайалая знает случаи гибели игроков на поле.
6 Игра идет до 30 очков
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"