Эрнест Хемингуэй

Мой мохито в Бодегите, мой дайкири во Флоредите

Эрнест Хемингуэй. Горячая ванна в Генуе — рискованное предприятие

«Торонто Дейли Стар», 2 мая 1922

A Hot Bath an Adventure in Genoa - Горячая ванна в Генуе — рискованное предприятие

Ллойд Джордж утверждает, что конференции значительно лучше и дешевле, нежели войны. Однако, насколько мне известно, Ллойд Джорджу не доводилось быть взорванным в итальянской ванной. А вот мне довелось, и это — одно из многих различий между нами.

Взорвавшаяся ванна — удивительно неприятная штука. Чувствуешь себя совершенно беззащитным. Уж лучше подорваться в окопе — в этом хоть есть свои плюсы: вы можете оставить окоп и отправиться в госпиталь, а поправившись, даже немного похваляться ранением. Подорваться же в ванне значительно хуже. Ведь вы так или иначе намеревались выйти оттуда с минуты на минуту, раны не облегчают вашего положения, а напротив, унижают вас, и в довершение всего сразу после взрыва вам предстоит приниматься за работу.

Я вошел в ванную, предвкушая предстоящее удовольствие, полный любви к Италии и итальянцам. Я выскочил оттуда обожженный прозрением, ненавидя все и вся.

Ванна была горячей и глубокой, и в подвешенном на стене большом медном баке весело урчал газ.

Для развития рассказа следовало бы добавить еще несколько вступительных фраз. Но, к сожалению, это очень короткая история.

Неожиданно бак стал свистеть и фыркать. Потом из него, шипя, как приближающийся снаряд, вырвалась под давлением струя пара, и без дальнейших церемоний бак взорвался. Ударная волна выбросила меня из ванны и пригвоздила к двери. Комнату заполнило рычащее облако пара, и я в чем мать родила распластался на двери подобно морской звезде и, наконец, догадался повернуть ключ в замке.

Пролетая от ванной к двери, я, кажется, ударился об эмалированный таз и стул — предположение, подтверждавшееся глубоким порезом на правой голени и большим, быстро зеленеющим кровоподтеком на левом бедре. Я растянул правое запястье, и кожа с ладони сошла почти полностью. Дно медного бака вырвало взрывом.

Швейцар нырнул в пар и перекрыл калорифер. Кто-то из прислуги накинул на меня огромное полотенце. От взрывной волны у меня перехватило дыхание, и говорить я мог только шепотом. Правда, шептал я чрезвычайно выразительно.

Появился хозяин гостиницы, и я стал шептать ему по-итальянски.

— Вы говорите по-французски? — спросил он.

— Немного.

— О, тогда, побеседуем по-английски, — он взволнованно развел руками. — Мосье причинили неудобства?

— Похож я на счастливчика? — прошептал я, надевая халат.

— Но мосье должен радоваться. Его могло убить. Мосье здорово повезло. — Он улыбнулся во весь рот.

— А нога, — прошептал я с горечью, — ей тоже повезло?

— Да-да, мосье. Могло быть намного хуже. Я пошлю за йодом.

Он мгновенно исчез.

Позднее коридорный растолковал мне, что катастрофа была неминуема.

— Видите ли, синьор, — объяснял он по-итальянски, улыбаясь, — бой, который ремонтирует ванны, поставил в siecura — предохранительный клапан — маленькую пробку, очень старую пробку. С такой пробкой вода нагревается гораздо быстрее.

Мы всегда так делаем. Бой — очень хороший малый — просто забыл вынуть эту пробку. Предохранительный вылет забило. — Он очаровательно улыбнулся и закончил: — Теперь синьор сам видит, что взрыв был совершенно неизбежен.

Что ж, подождем, не предъявят ли мне счет за пузырек с йодом, который прислал хозяин.

Эрнест Хемингуэй. Горячая ванна в Генуе — рискованное предприятие. 1922 г.