Эрнест Хемингуэй

Мой мохито в Бодегите, мой дайкири во Флоредите

Эрнест Хемингуэй. Комариный яд (читать онлайн)

«Торонто Стар Уикли», 7 августа 1922

Ted's Skeeters - Комариный яд

Он принадлежит к числу немногих диких тварей, не боящихся людей. Почуяв человека издалека, он с пронзительным писком нападает на него и сосет кровь. Он доводит людей до безумия и сделал непригодными для жизни обширные пространства нашего континента. Нет, это не вампир. Это комар.

Мой рассказ предназначен для городского жителя, который этим летом не может уехать за город. Когда он прочтет его, он будет хихикать злорадно, думая о несчастных людях, поехавших провести отпуск в лесу, и направится в кино, полный любви к Торонто. В Торонто комаров почти нет.

Мы были в лесу. Мы поставили палатку в такой глуши, что там не было даже эха. Оно умерло бы там от одиночества.

Первую ночь мы провели отлично. Дул северный ветер, было холодно, и мы спали, как колоды. Кругом не было ни одного комара.

На следующий вечер теплый южный ветерок стал нагонять в сумерках тучи комаров с соседнего болота. Вы не поймете этого, если никогда не видели. Совсем как тучи пыли. Только это комары.

Мы забрались в палатку и затянули сеткой вход. Скоро комар укусил меня в нос. Я убил его, но вместо него появился другой. Тэд зажег свечу и принялся уничтожать в палатке комаров. Перебив их, мы легли спать, но тут послышался знакомый писк, и еще одно жало вонзилось мне в лицо.

Комары проникали сквозь сетку легко, как будто это решетка птичьей клетки. Мы намазались мелиссовым маслом и смогли немного поспать. Но какой это был сон, если тысячи зудящих, кусающих, назойливых насекомых садятся на ваше лицо, как только вы его высунете из-под одеяла, и утоляют свой голод, вонзая жала.

На следующий вечер я вернулся промокший и усталый после целого дня уженья на мушку и, вытряхивая добычу из мешка, заметил виноватое выражение на лице Тэда.

— Что... Что ты сделал? — пролепетал я, ошеломленный.

— Я хотел вытащить застрявшую пробку, и она проскочила внутрь. Потом я поставил бутылку на землю и нечаянно опрокинул.

Тут я понял, как чувствовал себя Наполеон на острове Святой Елены, и Цезарь, когда Брут втыкал в него нож, и пташка, не сумевшая найти ни одного зернышка для голодного птенца.

Мы приехали сюда на две недели. Мы были в двадцати шести милях от ближайшего поселка. У нашей сетки были настолько большие ячейки, что каждый комар мог действовать не менее активно, чем ирландский террорист. И, как назло, Тэд разлил комариную жидкость...

Как раз в это время с юга над болотом потянул теплый ветерок на возвышенность, к нашей стоянке. Зоркий наблюдатель мог бы заметить что-то похожее на пыльное облако. Скоро я почувствовал комаров.

Мы разложили два дымных костра и уселись между ними. Комары густо окружили нас и временами прорывались сквозь дым.

Мы разложили четыре костра и сели посредине. Комары проникали в просветы между клубами дыма. Мы были точно окорока в коптильне. Я сказал об этом Тэду.

— Да, — согласился он.

Я стал утешать его:

— А что, если бы комары были величиной с ворону? Что случилось бы с нами тогда?

Он ничего не ответил.

— А что, если бы они ели рыбу? В речке ничего бы не осталось.

Он молчал.

— Мы еще за многое должны благодарить судьбу.

— Заткнись! — сказал он грубо.

Мы решили продержаться две недели, но временами нас охватывало отчаяние.

Тэд сказал, что, если долго питаться моей стряпней, мы станем ядовитыми для комаров. Я ответил, что он и так, наверно, ядовит для них.

Он сказал:

— Это ты купил такую хорошую сетку. Я спросил:

— А кто пролил жидкость? Он запустил в меня оладьей.

Через несколько дней подул северный ветер. Комаров не стало.

Тэд похвалил меня, назвал хорошим поваром.

Я сказал, что он, наверно, избавился от злой мухи, которая кусала его.

Мораль? Нам следовало захватить марлю, а не эту ставшую нынче модной комариную сетку. И взять с собой две бутылки комариной жидкости. А еще лучше — три!

Эрнест Хемингуэй. Комариный яд. 1922 г.