Сан-Франсиско-де-Паула
Деньги по домам собирали здесь то по одному, то по другому поводу, но сбор добровольных пожертвований на праздник местного святого Франсиско вошел в традицию издавна. Приходился праздник на 2 апреля — считалось, что именно в этот день было основано поселение. Каждый житель, включая Хемингуэя, вносил свою лепту наличными. В разные годы святого чествовали по-разному, но неизменно служили мессу и торговали пивом на улицах. На следующий день — 3 апреля — в гаванских газетах обязательно появлялись фотографии алькальда {Алькальд (исп.) — глава городской администрации.} и священника во время одной из церемоний.
Основанное в конце XVIII века селение Сан-Франсиско-де-Паула, несмотря на близость к Гаване, росло медленно. В "Религиозной истории Гуанабакоа" Г. Кастельяноса говорится, что в 1774 году "Августин Франсиско де Ароча, родом с Канарских островов, приложил старание к возведению часовни святого Франсиско из Паулы". В то время было на этом месте несколько животноводческих и земледельческих поместий, чьи хозяева, судя по разным документам, вели друг с другом нескончаемые тяжбы. Часовня по испанской традиции станет центром будущего поселения. Она до сих пор стоит на холме недалеко от Финки Вихии.
В "Географическом, статистическом, историческом словаре острова Кубы" Хакобо де ля-Песуэлы, изданном в 1866 году, читаем:
"Сан-Франсиско-де-Паула, селение. Расположено без малого в 4 1/2 лиги к З от Санта-Мария-дель-Росарио, на местности неровной и возвышенной, на северном склоне холма Бакалао, ближе к истоку реки Луяно. Вид его ласкает взор (sic!), и всего в нем 26 домов и 141 житель разного возраста, пола и цвета. Имеется каменной кладки часовня, возведенная в 1795 году на даяния, собранные доном Франсиско Арочей, каковой сам на поддержание религиозного культа пожертвовал 3 имения. По статистической таблице 1846 года было там 7 домов и 53 жителя, а 1841 — 57. Подлежит Юрисдикции Санта-Мария-дель-Росарио, отстоя от оной по Ю-3 шоссе, к коему примыкает, на 3/4 лиги, а от Гаваны — на 2 1/2".
Самые ранние сведения об этом месте можно получить в Государственном архиве, взяв в руки "Свод королевских земель"; хотя страницы его покрыты для сохранности прозрачной пленкой, многие из них прочесть уже невозможно. Берем две из них — одна относится к 1711 году, другая к 1775-му. В первой читаем:
"...об извете, сделанном о занятии королевских земель, не имея на то должной грамоты, корралями "Эль-Брухо", "Сан-Блас", "Сан-Франсиско-де-Паула", "Сан-Хосе-де(неразборчиво) и "Ля-Сейба". Изветник — дон Ласаро Медина, житель сего города Сан-Кристобаль-де-ля-Гавана".
А на второй:
"Свидетельство об уплате налога, произведенной доньей Марией Исабель Гонсалес де Карвахаль, вдовой, душеприказчицей и владелицей имущества подполковника дона Лопе Николаса де Моралеса, монастырю Санто-Доминго Ордена Проповедников сего города за поместье, именуемое "Сан-Франсиско-де-Паула", равно как и "Эррера", с двумя прилегающими имениями, названия коих — "Нуэстра Сеньора-де-ля-Соледад" и "Эль-Росарио"..."
Оба упоминания об интересующем нас поселении, содержащиеся в этих изъеденных временем бумагах, предшествуют появлению на Кубе дона Франсиско де Арочи и, уж во всяком случае, его желанию раскошелиться на строительство часовни.
В первом из документов речь идет о тяжбе за "реаленго" — "королевские земли" (земли, окруженные наделами, дарованными конкистадорам, и оставшиеся собственностью короля). Второй — просто свидетельство об уплате налога, но зато название "Сан-Франсиско-де-Паула", хотя еще и не избавилось от "равно как...", принадлежит уже совершенно законному поместью.
Довольно широко распространено мнение, что на месте Финки Вихии в конце прошлого века стоял испанский малый форт. Это было деревянное сооружение, служившее главным образом наблюдательным пунктом и располагавшее гелиографической связью. Отсюда и первое название — "Ля-Вихия". Но на Кубе название это не редкость — его можно встретить и на возвышенности у порта Мариэль, и под Тринидадом, и в горах Сьерра-Маэстры.
Солдатам, расквартированным в "Ля-Вихии", среди прочих дел приказано было изловить кубинского мятежника, скрывавшегося в зарослях неподалеку от Сан-Франсиско-де-Паула. Испанцы объявили его фальшивомонетчиком и утверждали, что начал он военные действия с поджога родительского дома. Колонизаторская пропаганда, разумеется. А кубинец между тем устраивал засады, поджигал испанские владения и не проявлял ми малейшего беспокойства, недовольства или возмущения в связи с тем, что в историю ему предстояло войти под прозвищем Манолито Козел.
Но разве теперь узнаешь, так ли все было на самом деле? Ничего не расскажет нам и единственный свидетель истории Финки Вихии — полутора-, а то и двухвековая сейба, могучее дерево, растущее у входа в дом. Сам же дом построен не раньше первого десятилетия нашего века. В начале 20-х годов в кубинских газетах появляются объявления о продаже Финки Вихии. Что до Хемингуэя, то, по словам некоторых из близко знавших его людей, прошлого финки и всего селения он не знал и не проявлял к нему ни малейшего интереса. Хозяином Финки Вихии был француз, глава фирмы по продаже недвижимости Жозеф д'Орн Дюшамп. Сведения о поместье, с которыми можно познакомиться сейчас, весьма ограниченны — все налоговые списки пропали в 1940 году во время пожара в здании суда гаванского района Гуанабакоа {Гуанабакоа — центр одного из судебных округов в провинции Гавана.}, где хранились документы всего округа.
Любопытно, что обитатели Сан-Франсиско-де-Паула до сих пор, когда разговор заходит о французе хозяине Финки Вихии, называют его неизменно "мистер Дон" — они не отказались еще от давно сложившегося представления, что всякий богатый иностранец может быть только американцем.
Стоила Финка Вихия 18 500 кубинских песо. Бейкер в биографии Хемингуэя допускает ошибку, утверждая, что обошлась она в 12 500 песо. Бейкер пишет, что Хемингуэй подарил финку Марте Геллхорн и что все переговоры по купле-продаже вел бывший камердинер Дюшампа Отто Брюс. Деньги на покупку были взяты из гонорара, полученного писателем за экранизацию романа "По ком звонит колокол". Шкипер яхты "Пилар" Грегорио Фуэнтес вспоминает, что в то утро, когда пришел чек от кинокомпании "Парамаунт", они с Хемингуэем находились на борту яхты, стоявшей у пирса гаванского порта. Чек был, уверяет Грегорио, на сто тысяч долларов. Хемингуэй поднял его над головой, как флаг, и воскликнул: "Старость нам обеспечена!"
Ниже приводится отрывок из нотариального акта об уплате налога с купли-продажи Финки Вихии, обнаруженного в завалах старых бумаг на гаванском архивном складе, что на улице Прадо, в так называемой "Имущественной ведомости Гуанабакоа". Можно себе представить, какое раздражение вызвал у Хемингуэя архаичный казенный язык этого документа, но он стоически дослушал нотариуса до конца.
"...Вышеназванный господин Роже Жозеф д'Орн Дюшамп де Кастанье, уроженец Франции, французский гражданин, вид на жительство номер сто тысяч четыреста девяносто семь, совершеннолетний, состоящий в браке с госпожой Анжель д'Орн, коммерсант, проживающий в Гаване в доме номер три по улице Конга, выделяет часть означенного имения в отдельную финку и заявляет ее на регистрацию в соответствии с описанием, содержащимся в начале данной записи, и одновременно продает ее господину Эрнесту М. Хемингуэю, не пользующемуся второй фамилией, уроженцу Соединенных Штатов Америки, американскому гражданину, находящемуся на Кубе в качестве туриста и потому не имеющему вида на жительство, совершеннолетнему, состоящему в браке с госпожой Мартой Геллхорн, писателю, постоянно проживающему в Сент-Луисе, Соединенные Штаты Северной Америки, за восемнадцать тысяч пятьсот песо (подчеркнуто в оригинале), полученные продавцом по подписании купчей, что нотариально удостоверено чеком серии "Ф", номер 257 676 на гаванский филиал "Агиар и Лампарилья" бостонского "Траст Бэнк". В качестве покупателя Эрнест М. Хемингуэй, не пользующийся второй фамилией, приобретает в собственность данную финку посредством купли-продажи по ее выделении, о чем сказано ранее. Все вышесказанное удостоверяется оригиналом купчей за номером 1083, составленной в присутствии главного нотариуса города Гаваны господина Марио Ресио-и-Форнса 28 декабря 1940 года и представленной на регистрацию вчера в девять часов утра по уплате налога в сумме 370 песо. Представленные документы под номером 32 подшиваются в соответствующую папку. Дано в Гуанабакоа, 22 января 1941 года (подпись неразборчива)".
Всего Хемингуэй приобрел 43 345 квадратных метров кубинской территории.
Первая существенная перемена произошла сразу. Мистер Дон забрал своих огромных феодальных псов, не дававших доступа на финку мальчишкам из Сан-Франсиско-де-Паула. В 1977 году Луис Вильярреаль, с рождения живущий по соседству с Финкой Вихией, в свои 48 лет вспоминал об этом эпизоде так, словно он произошел вчера: "Тогда-то война между нами и собаками мистера Дона закончилась навсегда". Поводом для войны служили прекрасные сочные плоды манго, заманчиво свисавшие с ветвей высоких деревьев за забором финки. Как все мальчишки на Кубе, местные ребята совершили на них не один набег. Как только Хемингуэй переехал на финку, мальчишеское житье сразу изменилось к лучшему. На всю жизнь в их душе осталось чувство благодарности.
До сих пор живут в Сан-Франсиско-де-Паула люди, которые помнят, как Хемингуэй впервые приехал сюда на черном "кадиллаке" (другие говорят, что на черном "линкольне"). Вся местная детвора сгрудилась у ворот Финки Вихии посмотреть, как выйдет из машины тот, кто займет место мистера Дона. Они увидели крупного, полного краснолицего человека, чудно одетого - шорты цвета хаки и не совсем чистая, мокрая от пота кубинская гуаябера {Гуаябера - традиционная на Кубе рубашка-куртка из тонкой одноцветной ткани.}.
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"