Письмо Эрнесту Хемингуэю от Марты Геллхорн. 28 мая 1945 г, Лондон

Дорогой Баг, теперь, когда Бамби в безопасности, я считаю, что война в Европе и вправду кончилась. Конечно, я ничего не знала и слонялась по Мюнхену, Нюрнбергу и другим местам, занятым 7-й армией, пытаясь что-нибудь о нем разузнать. Но о заключенных не было никаких сведений; по-видимому, в большинстве своем они выбирались, как могли, сами, и о них становилось известно, когда они находили кого-нибудь из родни. После Дня победы в Европе, в Париже, на улице, встретила Нила Регана, и он сказал, что видел Бамби, а потом получила записку от Чарли Скрибнера и вернулась обратно сюда, в Лондон, а Майк Берк и Боб Томпсон сказали, что он там был и поехал домой; выглядел он неплохо. Надеюсь, теперь он уже с вами. Передай ему, что я очень его люблю, и поцелуй его за меня. Так что теперь и в самом деле все в порядке.

Надеюсь, что дом и участок особенно не пострадали и всем вам там хорошо. Недели через две собираюсь домой, проведу лето с мамой, а осенью поеду либо на Тихоокеанское побережье, либо вернусь сюда. Хотя к Тихому океану ехать мне не так хочется, потому что я очень устала, а япошки ведут себя там совсем не доброжелательно. Когда я была в Нюрнберге, видела те места, по которым шла ваша дивизия, и провела ночь в небольшой гостинице, где была расквартирована ваша часть. Все бы ничего, но не было воды. Там еще остановились Джордж Гофорт и его люди. Он был очень измотан и радовался, что выкарабкался из всего этого; убитых было очень много. Провела с ними только один вечер, но все они были со мной очень милы и передавали тебе самые теплые приветы.

Как я понимаю, в Штатах уже было во всеуслышание объявлено о том, что мы расходимся, включая сообщение Уинчелла по радио (Одри мне писала и спрашивала, так ли это на самом деле), так что с этим теперь все улажено, и тебе нечего беспокоиться об огласке. Такое впечатление, что все прошло исключительно спокойно и без лишних неприятностей. Сделай, пожалуйста, одолжение, свяжись на Кубе с каким-нибудь юристом, чтобы он занялся разводом; думаю, для тебя это вопрос телефонного звонка. Я очень хочу, чтобы с этим было улажено как можно скорее, и уверена, ты меня поймешь.

Как там с твоей книгой, смог уже за нее взяться? Она должна отлично получиться, и я тебе желаю большого успеха. Пожалуйста, поцелуй Мауси и Гиги, надеюсь, что расстаюсь с ними не навек.

Я снова хорошо себя чувствую и в неплохой форме, вес 124 фунта, немного загорела (совсем чуть-чуть) и в прекрасном настроении. Твои друзья, с которыми ты работал на шестом эта же в Дорчестере, шлют тебе привет; теперь они — моя семья, а эта столько всего повидавшая комната такая уютная, как будто ее строили для себя или в ней родились.

Целую, Мук.

28 мая, Лондон

Р. S. Пиши мне лучше на адрес Чарли Скрибнера; не знаю, где мне удастся остановиться в Нью-Йорке, попытаюсь у Гладстона. Если там осталось что-нибудь из твоей одежды, могу тебе выслать, если нужно.