Эрнест Хемингуэй
|
Письмо Эрнеста Хемингуэя к сыну, Грегори Хемингуэю. 7 августа 1954 г7 августа 1954 г. Дорогой Гиг, Конечно, это не было похоже на письмо сумасшедшего, и, конечно, я тобой горжусь. Сейчас задача в том, чтобы дать указания о пересылке всех рукописей Ли Сэмуэлсу по адресу 155, Джон-стрит, Нью-Йорк. Дай им расписку и попроси Мауси сделать то же самое. Ли Сэмуэлс отчитается за них перед Мэтью Дж. Герольдом. Я уже пересматриваю все свои первые издания, более поздние рукописи и оригиналы, которые могли бы представлять ценность для Ли, а он завещал их Нью-Йоркской публичной библиотеке, где они будут доступны для исследователей. Он будет хранить для меня эти рукописи в сейфе с кондиционером, и, если кто-нибудь из нас — ты, Мауси, Бам или я — окажется в беде, я смогу продать какую-нибудь работу, но продать по-умному, тому, кто согласится передать ее после своей смерти университетской библиотеке. Если продавать их по-умному, можно получить уйму денег. А просто выкинуть их на распродажу — значит и близко не получить того, что они стоят на самом деле. Может быть, лучше вообще не обращать внимания на эти разговоры о комитете, который занялся делами дяди Гаса, когда он потерял память и трезвость суждений. Я отдал дяде Гасу рукопись "По ком звонит колокол" после того, как мы развелись с мамой. Он сказал, что ему очень бы хотелось ее иметь из-за огромного удовольствия, которое ему доставляет обладание моей рукописью, но что он будет беречь ее для меня и в любой момент, когда я попрошу, передаст ее тому, кому я скажу, или распорядится ею по-моему желанию. Он написал мне об этом, как написал мне то же самое и о других рукописях. Похоже на то, что этот комитет, или что там еще, хотел от них избавиться ради состояния, которое ему доверено. Но они просчитались. Когда мы увидимся, я расскажу тебе, почему они просчитались. Я проверил все сведения без спешки и очень тщательно и передам их в твое распоряжение, если только они когда-нибудь попытаются на тебя хоть что-то повесить. Сейчас я об этом, пожалуй, не буду распространяться, и выложу тебе все — при свидетелях, а если будет такая необходимость, то и под присягой. Кое на чем из этого действительно можно просчитаться. Самое потрясающее из всего — это свидетельство Майито Менокаля о члене комитета, который приехал в Гавану и представился как дядя Гас. Он заставил Майито провести его в дом вместе с подружками и человеком, который должен был вскрыть мой сейф. Я узнал об этом только тогда, когда нам с Майито стало известно, что дядя Гас умер во время нашего сафари в Африке. Это было настолько дико, что я не хотел говорить об этом Пату и даже думать об этом не мог. Меня от этого просто тошнило. Но я все воспринял должным образом и заручился необходимыми доказательствами. Дела в Ки-Уэсте еще более серьезные. Но положение не настолько ужасное, потому что никто не выдавал себя за дядю Гаса. Он знал, какие добрые мы были с дядей Гасом друзья, потому он и сделал все, что было в его силах, для человека, который назвался дядей Гасом и заверил его, что действует в моих интересах. Ну, хватит об этом. Все новости от Мауси хорошие. Я писал тебе, что мы нашли ему приличного повара. Такого, который сможет навести порядок в его доме (надеюсь). Он отлично рисует. Я каждый месяц покупаю у него по картине, а когда их у него наберется достаточно для выставки, позабочусь о том, чтобы она состоялась в Нью-Йорке. Все картины будут у него, и, если ему удастся что-нибудь продать, деньги он сможет оставить себе. А то, что он не продаст, я бы хотел оставить себе. Я еще не видел его рисунков и не платил за них, но сделаю это. Он говорит, что у него все в порядке. Все, что у него есть ценного, он может продать, а мне вернет лишь то, что получит от меня. Мне кажется, это разумный и справедливый способ поддержать парня и пробудить в нем профессиональный интерес к работе. Я хотел научить его охоте на крупного зверя, но у нас не хватило времени. Теперь у него есть старый Муму, прекрасный оруженосец, который раньше в обход закона промышлял слоновой костью, и, поскольку Мауси хорошо освоил суахили, Муму может научить его гораздо лучше, чем я. Если ты не возражаешь и тебе не очень скучно, напишу тебе очень длинное письмо, черт с ней с работой. Я переварил то, что ты мне говорил, что чувствовал себя не в своей тарелке, когда писал мне те дурацкие письма. Кроме того, что я согласен с тем, что ты мне написал, это становится ясно и по тону твоих писем. Не так все просто. Речь не идет о таком слюнтяйстве, как прощение. Все забыто. В любой момент, когда захочешь появиться, — появляйся; я теперь много работаю и ни с кем не встречаюсь. Шац, Вам — тот член нашей семьи, из-за которого у меня болит голова. Мне кажется, он пытается прочно встать на ноги на гражданке, но встал он на путь тех самых благих намерений, которыми выстлана дорога в ад. Это не относится к рыбной ловле. Я перевел ему деньги в его отделение "Уорнер хаднат", но он их не снял, а я все еще держу их на его имя, потому что не знаю, когда он в очередной раз прогорит, и тогда я смогу их ему передать, и это будет для него сюрпризом. И кроме того, послал ему еще 4000 долларов, но он никогда ничего мне не пишет, если только у него не появляется нужда в деньгах. Ему не повезло с наследством, но он хороший муж, очень хороший солдат и прекрасный рыбак. Хотя поддерживать его материально для меня целая проблема при нынешних налогах, да и отец Мэри сейчас в частной лечебнице и т. д. Мое письмо — не жилетка, в которую я тебе хочу поплакаться. Просто пишу тебе о своих новостях. В этой авиационной ерундовине я действительно побился основательно. Никогда раньше мне не приходилось ломать спину, по крайней мере это не подтверждалось документально. Последствия доставляют массу неудобств... Сейчас, чтобы можно было работать, поставил в спальне кондиционер. Кончил один короткий рассказ, и вот уже шесть дней работаю над вторым. Мисс Мэри прекрасна, чувствует себя хорошо и очень счастлива. Она полюбила Африку. Все это между нами, как это и должно быть, учитывая специфику наших давних отношений. Ты знаешь, никогда нельзя было понять, куда она собирается выстрелить. Может быть, это было из-за того, что "манлихер" калибра 6,5, из которого она стреляла, был для нее слишком велик и в зависимости от того, во что она была одета, пока она его поднимала, прицел прыгал в разные стороны. С 350 ярдов она стреляла отлично. С 375 била в шею наповал (одного очень красивого небольшого куду), но вчистую промазала, когда стреляла в льва, такого большого, как самая большая львиная шкура. Все ее очень любили, все постоянно вокруг нее так и бегали, а она промазала бы даже в нашего Спасителя, сидящего на коленях Уильяма Фолкнера, позируя как капрал, с 40 ярдов, когда солнце было у нее за спиной. Но поскольку мы все время наставляли мисс Мэри и когда было нужно мясо для еды, всегда стреляла она, на ее долю выпало немало отличных выстрелов. Что ей мешало, так это ее рост. Лев, на которого я смотрел как на львиную шкуру, крадущуюся и нападающую из кустов или густой высокой травы, для нее был всего лишь большой львиной головой, которая вдруг появлялась совсем рядом. Достану ружье, которое подойдет ей по размеру. Уже подписал контракт на поездку туда через год, чтобы снять документальный фильм. Почти уверен, что будет много работы и веселья и придется много помогать операторам. Может быть, удастся сделать так, чтобы и ты, и Мауси, и я могли пострелять вместе. Гиг, письмо уже пора отсылать. Думаю, выложил все новости. Хотя, конечно же, нет. Еще это дело в Ки-Уэсте, о котором сейчас тебе напишу. Это еще целое отдельное письмо, и, пожалуйста, наберись терпения, ведь я тоже трачу время на то, чтобы тебе об этом написать. Мэри собирается привести в порядок дом с бассейном, чтобы сдать его на зиму. Это приносит приличный доход. Другие, у кого там большие дома, уезжают 21-го этого месяца и сразу же их сдают. Я знаю, может показаться, что это мелочь, но ведь тебе известно, что я оплачивал все расходы, и некоторые из них были для меня очень накладны, пока не была выплачена твоя с Мауси доля. Прилагаю чек, который прислал мне Райс, с передачей всех прав тебе, чтобы ты купил что-нибудь своей жене и не упрекал меня в том, что я делаю деньги только для себя. Положение в Ки-Уэсте очень запутанное. С того момента, как мы захотели продать дом и договорились об этом, местные начали сбивать цену, чтобы получить его задарма. Своими махинациями они уже довели дело до того, что сегодня за него не получить и 50000 долларов. Но я знаю все их планы и пресекаю все их шаги, так что в угол они меня не загонят. Делаю все, что в моих силах, чтобы сохранить цену достаточно высокой ради тебя, Мауси и себя самого. Дядя Гас купил дом за 12 500 долларов, я вложил в него еще 60000, и будет просто преступлением отдавать его дешевле, чем он стоит. Деньги ты на этом не сделаешь, но чек, который я тебе послал, передает тебе право на процент с моей доли собственности на весьма солидную сумму. Если я смогу сдать его на зиму, все понемногу получат; не бог весть какое богатство, но на мелкие расходы хватит. Для меня, Гиг, настали трудные времена, если говорить о возврате к серьезной работе. Чтобы не встречаться с людьми, на которых тратишь время впустую, надо быть жестоким, кроме того, должен много заниматься специальными упражнениями, чтобы восстановить силы, и при этом нужно хорошо шевелить мозгами и не слишком утомляться. Побился я очень сильно. Сознание того, что вы с Мауси передадите материалы в руки Ли Сэмуэлса, для меня то же самое, что весть о подходе подкрепления в разгар боя. Это значит, что я не должен брать работу ради денег и лезть из кожи вон, чтобы поспеть сдать книгу в срок, и, кроме того, я могу быть спокоен, что смогу помогать Баму. Сначала он мне писал, что собирается уволиться в запас, чтобы открыть небольшой спортивный магазин где-нибудь, где хорошая рыбалка, жить скромно и т. д. Потом он известил меня о том, что дело со спортивными товарами прогорело и он работает в страховом агентстве (вроде бы за процент от заключенных договоров, а может быть, за зарплату и процент от продаж). Ему нужны деньги, чтобы купить дом (это хорошо), но, кроме того, ему нужны деньги на развлечения и образ жизни, соответствующий его работе. Откуда эти деньги брать, я сообразить не могу. В этом году у меня приличные шансы на Нобелевскую премию, если только ее не вручат какому-нибудь великому исландскому поэту или, скажем, Сингмэну Ри. Если получу ее, поделюсь с Бамом. Но всю жизнь на такие вливания он прожить не сможет, если сам прочно не встанет на ноги. С другой стороны, нельзя просить любящего мужа и отца вечно зарабатывать на жизнь прыжками с парашютом, даже если эти парашюты ему будут давать бесплатно. Я и сам был бы рад зарабатывать на жизнь, постреливая в бегущих навстречу носорогов или отрезая бивни рассерженным слонам. Но я не дал бы гарантии, что смогу зарабатывать на жизнь, охотясь на нападающих львов, потому что они появляются быстрее, чем телеграммы, и, раньше или позже, в одного из них промажешь. Вся штука, конечно, в том, чтобы не дать ему подойти слишком близко. Когда-нибудь я расскажу тебе забавные случаи из последнего путешествия. Оно было довольно продолжительным, поэтому мы многое узнали. Думаю, Мауси будет хорошим охотником. Он совсем не боялся. И всегда хорошо стрелял. Он, конечно, не такой потрясающий снайпер, как ты, но он очень меткий стрелок, и местные жители его полюбили. Когда-нибудь я тебе расскажу о комичном путешествии, которое мы совершили вниз по Великой Руаха, и о том, как мы ездили в горы Пулу, где никогда не было ни одной белой женщины. Были и забавные эпизоды, которые тебе понравились бы. И в довершение — лев мисс Мэри после тридцати семи дней напряженной и приводящей в ужас охоты. Если кто-нибудь когда-нибудь действительно был достоин великого льва или великий лев когда-нибудь заслуживал великого охотника, так это были мисс Мэри и этот зверь. После львиной охоты мисс Мэри, Гиг, все остальное — детские шалости. Она и ее старый оруженосец Чаро такие коротышки, что ни одно животное не испытывало перед ними страха. Дикие собаки хотели их сожрать. Бородавочник трусил к ним веселой рысцой, приняв за привлекательных спутников. При их приближении зебры лишь слегка скалили зубы. Пора кончать и отсылать. Очень люблю тебя и твою семью. Папа Хочу более внимательно изучить этот знаменитый документ, а потом отошлю его обратно. Часть, где эти типы решают, что дядя Гас хотел бы сделать, на самом деле полностью противоречит тем его намерениям, о которых он писал, как в лучших традициях. Ты дашь мне знать, когда вы с Мауси передадите материалы Ли Сэмуэлсу? Тогда я смогу заняться продажей одного из них где-нибудь к рождеству, чтобы потом все мы поделили, что получим. Если я хорошо проверну эту операцию, у тебя будет достаточно монет, чтобы слетать к Мауси и повидаться с ним на праздники. Или чтобы они с Хенни прилетели сюда. И мы выдвинули бы обвинения против джентльменов из комитета, которые пытались украсть у мистера Папы его лучшую и самую дорогую собственность, но не знали, что у него честные сыновья. Может быть, тебе будет лучше и веселее поехать и повидаться с Мауси. Но все это ты сможешь решить сам. Обнимаю, Папа |
|
|
||
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна. © 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер" |