Письмо Эрнесту Хемингуэю от Марлен Дитрих. 25 августа 1955 г
25 августа 1955 г.
Дорогой Папа,
Была счастлива получить твое письмо — так долго его ждала. В субботу уезжаю по адресу: 704-Север, Беверли-драйв, Беверли-Хиллз, до 30 сентября. Потом буду в гостинице "Сахара" в Лас-Вегасе, Невада, до 1 ноября.
Получила сценарий. Даже сказать тебе не могу, как он меня расстроил. Подбор материала свидетельствует о полном отсутствии понятия о том, что такое театр. Представление дилетантское. Я всегда была уверена, что нам нужен сценарист и режиссер, которые могли бы работать вместе, а еще лучше — один человек, который совмещал бы обе эти роли, как это делает Лоутон в чтениях Пола Грегори. Это новое средство выражения, оказавшееся столь успешным, когда его начал применять Лоутон, вовсе не простое. Это все-таки театр, Диккенсовские чтения, которые ведет Эмлин Вильямс, и библейские чтения Лоутона — совсем разные вещи. А если диалог распределить между тремя или четырьмя актерами, тогда это станет больше чем чтения.
В твоих рассказах все имеет огромное значение. В их исполнении должно быть то достоинство, которого ты требуешь, а также тонкая, умная и артистичная подача, на чем ты также настаиваешь. Не знаю, читал ли ты окончательный вариант сценария. Меня чуть не вывернуло наизнанку, когда я прочла слова, которыми сопровождается мой выход: "А сейчас, дамы и господа, звезда нашего представления (музыка: "La Vie En Rose" {"Жизнь в розовом цвете" (франц.) — популярная в те годы песня Эдит Пиаф.} Появляется мисс Д., закуривает сигарету, заполняет свое время и т. д.) ". Хемингуэевские чтения — и я появляюсь под аккомпанемент "La Vie En Rose"! Я закуриваю? Да что я буду делать с сигаретой, когда подойду к микрофону и начну рассказ?
Я процитировала это специально, чтобы показать тебе, что, кто бы это ни написал, это настолько далеко от того, что мы хотим, что обсуждать это с ним совершенно бесполезно. Я знаю, что легко могла бы изменить свой выход, но все дело в том, что тот, кто в принципе может написать такую галиматью, имеющую отношение к твоему материалу, тот, кто месяцами обдумывал это представление, занимается не своим делом.
Сценарий не годится весь, от начала до конца. Во-первых: написать, что "горы похожи на белых слонов"! И после "Vie En Rose", сигареты и впечатления от моего появления на сцене я еще должна заставить аудиторию поверить, что я — героиня этого рассказа?
Кроме того, в сценарии совершенно отсутствует переход к следующему рассказу, и вообще непонятно, что это другая история. Гитарист, которого представляют так: "А теперь, дамы и господа, я хочу просить вас поприветствовать нашего гитариста!", бренчит на гитаре, пока чтение продолжается, и при этом играет все громче, до самого конца рассказа. Каким же надо быть дилетантом!
Выбор отрывка из "Прощай, оружие!" просто смешон и лишний раз доказывает, что ни один мало-мальски серьезный специалист, занимающийся театром, не приложил руку к этому представлению. Изображение родовых схваток и смерти стоя (в самом простеньком вечернем платье) перед микрофоном на сцене в окружении других актеров вызовет смех аудитории, даже если бы на сцене была Дьюзи. А выбор этой сцены в качестве заключительной ко всему вечеру — просто смерти подобен.
Я могла бы сделать это лучше. Но я не посмела бы взяться за это. Во всяком случае, не с твоими рассказами. Глумясь над великим, надо по крайней мере соответствовать его уровню и стоять выше стандартов, установленных для посредственности.
Хотчнер, которому я все это высказала, уверяет меня, что "они" хотели, чтобы это было сделано именно так. Кто такие эти "они", я не знаю, а он не сказал. Я говорила ему, что он должен отказаться ставить свое имя под сценарием, если он считает, что там все никуда не годится. В том, что сценарий такой, как он есть, я могу винить только его. Я рассказала ему, как Грегори и Лоутон работали над созданием первых таких передач в течение нескольких лет. Испортить такой мтаериал, как этот, просто преступление.
Пожалуйста, пойми одну важную вещь: когда читает один человек, читает все, от начала до конца, сидя в одиночестве за столом на сцене, — это одно; а когда разные актеры читают свои роли — это совсем другое.
Второе состоит в необходимости учета тех требований, которые накладывает театральная сцена на выбор материала, его постановку и исполнение.
Мое мнение: мы не можем поставить это будущей весной.
Сценаристом и режиссером должен быть Орсон Уэллс. Тогда я смогу поручиться, что получится хоть что-нибудь достойное тебя.
Прости меня за резкость тона, но мое к тебе уважение и любовь как к писателю вынуждают меня к этому в данном конкретном вопросе.
Крепко целую и люблю до смерти
Краут
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Хемингуэй Эрнест Миллер"