Аарон Хочнер - Хемингуэй: обаяние личности и загадка творчества

Хемингуэй. При одном упоминании этого имени возникает образ человека смелого и мужественного, как в писательском труде, так и в жизни. Видимо, поэтому, спустя сто лет после его рождения, книги Хемингуэя продаются так же хорошо, как и в дни его славы. Я думаю, что по большому счету причина его стойкости и мужества заключается в том, что он оставался романтиком до конца своих дней. Романтиком во всем: в отношениях с женщинами, в творчестве, в повседневной жизни. Мне посчастливилось быть частью этой жизни в течение четырнадцати лет и свидетелем многих печальных событий. Вспоминая нашу первую встречу в Гаване в 1948 году, куда я отправился по поручению журнала "Космополитэн", чтобы предложить знаменитому писателю Хемингуэю написать статью о будущем литературы, я до сих пор не понимаю, почему он был так добр ко мне. Он имел репутацию человека недоступного, однако совершенно поразил меня своим гостеприимством: брал меня с собой на рыбалку, приглашал на обед и знакомил со своими друзьями.

Возможно, это объясняется тем, что я был молод и уязвим. На протяжении нашей дружбы я не раз был свидетелем его невероятной щедрости по отношению к молодым людям, которая выражалась как в деньгах, так и в том, что Эрнест ценил необычайно высоко — во времени.

Я написал книгу "Папа Хемингуэй" через несколько лет после его смерти, когда события тех лет, что я провел с ним, были еще свежи в моей памяти. Но тогда я еще не мог оценить, что значила для меня его дружба и какое влияние оказала его философия на мою жизнь.

Сейчас, тридцать восемь лет спустя, имея в запасе достаточно времени для размышлений, я могу определить, чему я у него научился. Я понял, что настоящая дружба требует прощения и не выносит двуличности; что гнев и сочувствие не так уж далеки друг от друга; что там, где это возможно, гнев должен уступить место сочувствию; что гордость — это качество, которое спасает от поражения, а не наоборот. К примеру, после резкой критики романа "За рекой в тени деревьев", именно гордость побудила его бросить вызов критике и написать повесть "Старик и море". Я усвоил, что неискренность допустима, если она никому не приносит вреда; что дисциплина имеет большую ценность, чем вдохновение; что мужество — это сознательный выбор и не зависит от чьей-либо оценки; что любовь сильнее ненависти.

Загадка Эрнеста отчасти заключается в том, что он стер грань между вымыслом и фактом. Вымысел — это увеличение реальности, говорил он. Когда он рассказывал какую-нибудь историю, (а рассказчиком он был прекрасным), было нелегко понять, где вымысел переплетался с фактами, а где факты смешивались с вымыслом, и не была ли вся история чистой воды вымыслом. Мы прекрасно знаем, что, несмотря на его цветистые рассказы об интимной связи с известной шпионкой Матой Хари, их встреча просто не могла состояться, так как Мату Хари казнили в 1917 году во Франции, а Эрнест впервые отправился за границу в 1918. Однажды Эрнест выступал на уроке английского языка в школе в Хейли. Отвечая на вопрос одного школьника, он так формулировал философию творчества: "Литература — это вымысел, основанный на знаниях, которые ты имеешь. Если выдумка называется удачной, она будет казаться более правдивой, чем дотошнее изложение всех фактов. Хорошая ложь больше похоже на правду, чем сама правда. Люди, которые пишут книги, могли бы стать отличными лжецами." По другому поводу он сказал: "Все хорошие книги имеют одну общую черту — рассказанные в них истории правдивее, чем то, что могло бы произойти на самом деле. И прочитав хорошую книгу, вы чувствуете, что все случившееся произошло с вами и будет всегда принадлежать вам: счастье и несчастье, добро и зло, радость и печаль, еда, вино, постель, люди и погода. Если ты можешь дать это ощущение людям, ты — писатель". Со времени смерти Эрнеста в 1961 году о нем было написано множество книг. Его четвертая жена, первая жена, брат, сестра, младший сын, университетские профессора, которые иногда его не видели, приятели и даже любовница-самозванка — се писали книги о нем, и, конечно, в каждой из них он предстает другим человеком. Мэри Хемингуэй опубликовала также письма Эрнеста к членам семьи, друзьям, издателям, деловым партнерам т.д.

Но все эти книги, все воспоминания реальные или вымышленные, никогда не смогут полностью передать обаяние его личности. Именно уникальная личность Хемингуэя со всей яркостью проступает во всех его произведениях, делая его книги столь привлекательными для миллионов читателей.

Хемингуэй и его контекст: К 100-летию со дня рождения писателя, (1899-1999) : [Сборник] / Рос. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена ; [Под общ. ред. Н. В. Тишуниной]. - Санкт-Петербург : Янус, 2000.