Лестер Хемингуэй - Из книги "Мой брат, Эрнест Хемингуэй" (часть 15)

Мы сняли хороший документальный фильм, я попал в Париж только через месяц и сразу же позвонил в "Ритц".

— Приезжай. Есть много новостей, — сказал Эрнест. Чувствовалось, что он в смятении. Когда я приехал в отель, он рассказал мне: — Бэмби попал в плен. Он был на задании по линии Управления стратегических служб, его ранили и захватили немцы. Может быть, нам удастся осуществить операцию захвата и выручить его. Я жду дополнительную информацию.

Он продолжал мерить шагами номер и ударять кулаком правой руки по ладони левой. Его бессильная ярость вызывалась тем, что он не знал, будут ли немцы рассматривать Бэмби как военнопленного или как вражеского агента. Эрнест был полон решимости вызволить своего сына. Но пока что он даже не мог узнать, как далеко в тылу увезли Бэмби.

Прошла неделя, и мы не получили никакой новой информации. Эрнест принимал офицеров из 3-й дивизии, на чьей территории Бэмби был захвачен в плен. Он встречался и с офицерами 4-й дивизии, в которой провел большую часть войны.

Со знанием дела говорил он о том, как могут развиваться военные действия в условиях надвигающейся весны. Мэри была задумчива. Когда ее спрашивали о ее литературной работе, она отвечала очень твердо: "Вот уже некоторое время я работаю над большой вещью о том, что есть истина".

Прошло еще какое-то время. Мой переход был оформлен, и меня прикомандировали к 4-й дивизии. Новости об Эрнесте я получал время от времени от офицеров, которые бывали в отпуске в Париже. Эрнест все еще находился в Париже. Потом, наконец, пришла добрая весть. Через Международный Красный Крест Эрнесту удалось и выяснить, что Бэмби официально признан военнопленным, и он успокоился.

Марлен Дитрих вернулась в Париж после своих многочисленных поездок на фронт и в очень интимном разговоре с Мэри и Эрнестом убедила Мэри, что та должна попытаться наладить совместную жизнь с Эрнестом, несмотря на его поведение. Эрнест на радостях разрядил свой пистолет в туалете. Это очень огорчило Мэри, и Марлен сказала, что ей потребовалось некоторое время, чтобы восстановить мир.

— Вы оба нуждаетесь друг в друге, — сказала Марлен, — и это будет благо для вас обоих.

Эрнест и Мэри на этом и порешили.

В марте Эрнест уже знал, как будет дальше продолжаться война. Он отправлялся в Нью-Йорк. Он хотел писать. Он увидел эту войну вблизи и говорил, что в ней есть свой смысл. Он утверждал, что первая мировая война была для него бессмысленной. Через двадцать лет после испанской войны, говорил он, чем больше он читал и вспоминал о ней, тем меньше понимал ее. Но во второй мировой войне смысл был.