Мэри Уэлш Хемингуэй - Эрнест Хемингуэй и Пабло Пикассо

«...В один из вечеров... мы посетили студию Пикассо... Он очень радушно встретил Эрнеста и стал показывать ему свою большую холодную мастерскую... Мы с Франсуаз Жило, тонкой, темной, тихой подругой Пикассо, передвигавшейся словно маленькая змейка, держались сзади... Он показал нам, вероятно, около полутысячи полотен, произведений абстрактного искусства... несколько более или менее впечатляющих пейзажей... много композиций, содержание которых я даже приблизительно не могла понять. «Знаешь, — сказал он, — с этими полотнами и рисунками было довольно много проблем. (Они с Хемингуэем были «на ты».) Но все обошлось». Парижское небо стало фиолетовым, и Пикассо подвел нас к открытому окну, из которого были видны крыши и трубы, расположенные рядом и дальше внизу. Это выглядело как тонко выполненная композиция линий и теней, прекрасная и спокойная. «Вот, — сказал Пикассо, — вот самая лучшая картина в моей студии...»

Когда мы уходили, натолкнулись на скелет велосипеда, ручки которого были вывернуты вперед. «Это мой бычок», — сказал Пикассо. Несколько полотен, что мы видели тем вечером, напоминали чем-то бои быков и сумятицу арены... «Он хочет быть первым, — сказал Эрнест. — Не осуждай его только потому, что ты чего-то не поняла. Может быть, и ты дорастешь до его работ». Мы шли через Тюильри, взявшись за руки. «Когда понимаешь вещь чересчур легко, она может оказаться подделкой...» Позднее Эрнест написал мне о кое-каких своих взглядах на понимание искусства: «У некоторых людей есть своего рода эстетическая слепота... Вероятно, это как полное отсутствие слуха в музыке... Но изучение предмета и стремление испытать волнение перед работами художника, писателя, музыканта — вот прекрасная основа для цивилизованного взаимопонимания между людьми...»

Когда Хемингуэй спросил Пикассо, не сделает ли он мой поясной обнаженный портрет, огромные черные пронизывающие глаза на мгновение обратились ко мне, обшарили униформу, потом Пикассо улыбнулся и сказал: «Хорошо, пусть приходит в студию». Неделю спустя Эрнест уехал... Без него я все откладывала и откладывала посещение студии Пикассо. Наверное, с моей стороны это было слишком. К тому же сильно похолодало, и коль скоро маэстро собирался писать меня как есть, в чем он заверил Эрнеста, ему пришлось бы нарисовать мурашки величиной с виноградины. Больше я Пикассо никогда не встречала».

Мэри Уэлш Хемингуэй - Из книги "Как это было"